Благословите, отец Евгений.

"То, что нравственные границы размыты, говорит о крайней степени охлаждения любви в современном человеке".
Это, батюшка, Вы верно подметили и сказали.
"…главный смысл прихода [человека] в храм: НАУЧИТЬСЯ ЛЮБИТЬ БО-ГА".
Да, разумеется. Это - наивысшее, чего может сподобиться пришедший. Но... именно сподобиться, т.е. ПОЛУЧИТЬ В ДАР, а не научиться. Один - возможно, че-рез месяцы, другой - через годы, третий - так и не сподобится.
Научиться же можно - в процессе долговременной "тренировки" души и тела - воздерживаться от творения зла: делом, словом, помышлением. Разумеется, с немалой чередой падений на этом пути. Но всё же здесь для вновь пришедшего или хотящего прийти главное затруднение, в конечном итоге, - это вопрос: А ДЛЯ ЧЕГО, РАДИ ЧЕГО ИЛИ КОГО, МНЕ НАДО НАУЧИТЬСЯ ЭТОЙ ЛЮБВИ? Тем бо-лее, это ведь так неудобно и болезненно, если этим заниматься всерьёз.
Мне кажется, что само состояние нашей любви к Богу, точнее ее самоощу-щение - это те минуты благодати Божией, в которой Господь дает нам иногда по-быть, когда нам все вокруг любы и милы. ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ…
Многим из нас априори хотелось бы, чтобы как можно больше людей обрели веру православную. Но зачем? Ведь мы же изначально (скорее, по прошествии ряда лет в Церкви), у кого уже есть какой-никакой личный опыт, - знаем, как это тяжко и порой мучительно бывает. Чего же тогда мы в таком случае все-таки хо-тим? - Чтобы как можно больше людей ЖИЛО по вере, т.е. претворяло заповеди Господни в СВОЮ жизнь, не пытаясь при этом изменить таковую у других. - А как же ближние, родные, дети? Мы же за них в ответе! Ведь монашеское "Антоний, внимай себе!" здесь не проходит! - А вы не меняйте. Вы ПОЛЮБИТЕ: то есть дол-готерпите, милосердствуйте, плачьте (втихоря), а главное - молитесь за них! – Но как? Мой/Моя же ведь уже не может совсем без наркотиков этих. Как же быть-то??? Что мне с ним/нею делать?…
Взять чужую боль/немощь на себя… Красиво звучит, но не каждый осилит. То же – пожертвовать собой (особенно, если на всю жизнь) ради ближнего. То же – не каждый. Да, любовь как раз и предполагает жертву, т.е. безропотное лишение себя прежних удобств. ЖЕРТВУ. Жертва – это когда МНЕ больно, когда Я стра-даю. Этого так не хочется! И нету никакой радости!
Наверно, только те, кто на личном опыте познали эту РАДОСТЬ САМОПО-ЖЕРТВОВАНИЯ ради ближнего своего, и знают, что в действительности означает то состояние, о ДАРОВАНИИ нам которого мы ежеутренне взываем ко Господу вслед за царем Давидом: «…воздаждь ми РАДОСТЬ спасения Твоего». И не про-сто спасения, а именно радостного! Причем, спасения в самопожертвенном дела-нии нашем. Да к тому же, радости этого делания не только в будущем веке, но и прямо здесь и сейчас. И где же она, эта радость, спрашивается? А если ДАЛЕКО НЕ РАДОСТЬ, а в основном – тяжелый, выматывающий труд, который СО СТО-РОНЫ и трудом-то просто грех называть, а сплошным ничегонеделанием.
Как же все-таки научиться – КАКОЕ ТАМ ЛЮБИТЬ! – а просто прощать, не осуждать, не роптать, не надмеваться от похвал или самовосхвалений? Как нау-читься каяться? Не напоказ, перед исповедующим священником, а внутри своего сердца?
Как самому поверить, увериться в том, что собственное делание – небезпо-лезно? Что душу надо подготовить своей максимально покаянной земной жизнью к жизни вечной? В чем каяться? Как объяснить человеку, да и самому себе до мозга костей уяснить, что мол ничего не поделаешь – с грехом рождаемся, что с ним дальше надо будет ВСЮ ЖИЗНЬ бороться, не обременяя своей борьбой ближних? Как и что сказать, что даже хотя бы ТАКОЕ САМОПРОИЗВОЛЕНИЕ, та-кая сама по себе всегдашняя внутренняя самоустановка, т.е. такой НАШ СОБСТ-ВЕННЫЙ (или не совсем наш?) выбор, - уже это одно может приблизить нас…
И тут снова понеслось, как заезженная пластинка – к Богу, к спасению души, к жизни вечной во Царствии Божием…
Как, отец Евгений, если серьезно, сойти с этой заезженной словесной колеи и доходчиво, на пальцах, объяснить своему коллеге или уже достаточно взрослому чаду, что жизнь его/ее имеет-таки РАЗУМНЫЙ смысл? Что это не просто родился-пожил-закопали(сожгли)? Или просто нет таких общих/одинаковых для многих ре-цептов? Говорят, что надо просто верить. А КАК??? (Я, например, мучаюсь в этих своих непонятках еще и потому, что у меня лично не было, как это бывает у дру-гих, какого-то резкого события в жизни, которое внезапно и кардинально всё во мне внутри чудесным образом преобразило. Всё как-то потихоньку-полегоньку, ПОСТЕПЕННО, а не вдруг происходило и происходит, как мне кажется.)
Загвоздка здесь – невынимаемая, как мне кажется. С ней надо либо прими-риться и дальше продолжать, кто уверовал, подвизаться, оставив остальных, в том числе ближних, в покое, либо не примириться, вернуться к прежней жизни в неверии и продолжать ее, сколько Богу будет угодно ее терпеть.
Загвоздка эта – зачастую невозможность СКОРОГО лицезрения плодов по-добного «подвизания», т.е. подвижничества. А в отсутствии зримых плодов у че-ловека пропадает всякая (или сильно) охота подвизаться и дальше.
Но более существенный аспект этой загвоздки – в кажущейся подвизающе-муся или мнимоподвизающемуся НИЧТОЖНОСТИ получаемых им плодов по сравнению с прикладываемыми им усилиями. (Про то, что сии плоды являются ДАРАМИ Божиими, причем, незаслуженными нами, лучше сразу не заикаться в подобном разговоре с новоначальным.) И вот здесь попробуйте сказать новона-чальному, что мол, каждому Господь подает плоды ВОВРЕМЯ, т.е. только тогда, когда они, плоды, этому «каждому» душеполезны. Ни раньше, ни позже! – А ко-гда? – Это одному Богу ведомо. Может быть, пройдут годы. – Да ну вас, - скажет такой новоначальный, - с вашим деланием. Охота мучаться? Мучайтесь сами. А мне, кого захочу, того и буду любить или ненавидеть… И т.д.
Простите, отец Евгений, за некоторую сумбурность. Хотя это далеко не всё, что мне хотелось бы сказать, и о чем спросить.
А за саму статью премного Вас благодарю и присоединяюсь к отзыву рабы Божией Екатерины.