Лёша, я опять продолжаю отвечать Тебе…
Аналогичный публицистический нажим постоянно присутствует в трактовке «неудобных» фактов и выводов из следственного дела Н.А.Соколова, а обратный публицистический нажим мы видим в рекламе различных официальных экспертиз. Но любая пропаганда, которая вызывает сомнения, порождает как отклик контрпропаганду. Чем, собственно, по специальности и аз, грешный, занимаюсь. Но тут проблема такая: когда пропаганда ведется спецсредствами, то есть использует те же психологические приемы, которые характерны и для торговой рекламы, любые возражения на такую пропагандистскую операцию, даже в несопоставимо малых дозах, значительно снижают эффект воздействия. То, что утверждается как «несомненное», «единственно верное», начинает вибрировать и миражировать при минимальнейших сомнениях, заявленных публично.
Именно поэтому у нас на ТВ практически отсутствует сатира и пародия на конкретные рекламные акции, хотя этот жанр очень распространен на Западе и является вроде бы нормой для свободных СМИ, для ТВ. Там, кстати, проводились исследования, которые доказали резкие, даже кратные падения продаж после появления пародий на конкретные рекламные клипы. Было множество судебных процессов, которые возбуждали рекламные компании и компании-производители против пародистов, но, в конце концов, общественное мнение одолело эти поползновения.
В нашем же обществе потребность к антирекламе достаточно высока. Сужу об этом хотя бы по народным шуткам на рекламных плакатиках в вагонах метро. Рекламируют, скажем, какую-нибудь «чудодейственную» таблетку, а шутник на таблетке рисует череп с костями. Одно время рекламировали искусственное зачатие. На плакатике из пробирки выползал младенец. Что только на лбу его не изображали! И три шестерки, и рога приделывали, и писали — «Гайдар» или «Чубайс»… Эта реклама из метро исчезла полностью.
А на ТВ у нас очень сильны позиции рекламных мафий, которые обладают высокой степенью монополизма. Они-то и не дозволяют шутить сатирикам и юмористам. Внушение, суггестия, гипноз — это тонкие психические процессы, они «боятся» даже слабого сопротивления.
Ну, посуди сам, Алёша: следственное дело Генеральной прокуратуры РФ официально было закрыто, кажется, в Январе 1998 года. Японский ученый Тацуи Ногаи проводил свои исследования в 2004 году. Какие могут быть к нему процессуальные претензии?! Кто такой достопочтенный В.Н.Соловьев в 2004-2005 годах в ИСТОРИЧЕСКОМ деле о "екатеринбургских останках?! Бывший следователь закрытого им самим дела. Никакого процесса нет. Или Соловьев, как Фукуяма, «закрыл» историю и заодно все — исторические исследования? И теперь уже никакие исследования вообще невозможны?!
Но японец своими исследованиями, отнюдь не экспертизами, как это пытается представить Владимир Николаевич, посеял сомнения, очень сильные сомнения. Сужу по реакции российских СМИ конца 2004 — начала 2005 года. Я даже словом не обмолвился тогда в печати в поддержку японского генетика, и почти никто из знакомых мне лично или по публикациям исследователей — из числа оппонентов В.Н.Соловьева по этому поводу не выступали. Совершенно независимые от Церкви светские журналисты в различных изданиях словно стряхнули с себя наваждение рекламной кампании 1991-1998 годов и заговорили о сомнительности захоронения в Петропавловском соборе.
Конечно, Владимир Николаевич сразу же приклеил достопочтенному японцу, светилу японской генетики ярлык «черный эксперт», хотя японец заведомо проводил не экспертизу, а именно исследование.
Видимо, именно этот «эффект сомнения» является причиной того, что даже очень скромные мои публикации на «Русской Линии», которые по массовости никак не сопоставимы с сюжетами на центральных каналах телевидения, в которых принимал участие Владимир Николаевич Соловьев или его эксперты, вызвали такую энергичную реакцию Владимира Николаевича на двух форумах «Русской Линии» и волну со стороны его адептов.
Привет, Дорогой Алексей! До связи…