Напоследок всё же отвечу на Ваши вопросы.



Экзистенциональный подход к пациенту весьма близок мне и тем, кто работает с наркозависимыми в Русской Православной Церкви. Думаю, Вам знакомо, в частности, такое имя как Виктор Франкл. Инересны работы отечественного психолога Фёдора Василюка. Это уже целая школа на сегодняшний день. Б.С. Братусь, Д.А. Леонтьев - вот чьи наработки, действительно, интересны и заслуживают, по моему мнению, внимательного изучения психологами и психотерапевтами.



Вы считаете это удачной шуткой?... Или это голос "Гербалайфа" Вас никак не покинет? Экий Вы шутник. Тут всё куда сложнее, чем Вы закавычить пытаетесь. Этих материй Вам не осилить и годами стажировки в русско-американских центрах.



Чтобы взглянуть на ситуацию с применением на русских пациентах западных психотерапевтических методик с профессиональной точки зрения, обратимся к работе доцента кафедры психологии личности Института психологии имени Л.С.Выготского, кандидата психологических наук Елены Борисовны Фанталовой. Её работа называется "Мысли о русском катарсисе". Она была опубликована в 4-м номере журнале "Прикладная психология" в 1998 году, однако по прошествии 10 лет так и не потеряла своей актуальности. Далее привожу фрагменты из текста, позволяющие объяснить Вам в том числе и мою позицию:

"Здесь может быть уместно, обращаясь к П.А.Флоренскому, вспомнить о происхождении и толковании русского понятия "истина" как отражающего русский менталитет, с одной стороны, а также раскрывающего сходство "внутренних миров" у русских, с другой. Так вот. Русское "истина", согласно П.А.Флоренскому, сближается с глаголом "есть" (истина = естина). Это понятие закрепляет в себе абсолютную реальность и подлинность происходящего. В контексте русского менталитета это представляется очень важным, так как на таком понимании истины основана русская культура, русская духовность. Акцент в русской истине делается на непосредственность переживания подлинности человеком русской культуры. И если возможность такого переживания, такой "сверки" утрачена, то вместе с этим утрачивается и возможность ощущения удовлетворенности жизнью, ощущения радости.

В этом смысле отдача тайны о себе, правды о себе другому человеку, которому можно ее доверить, для русской культуры акт вполне закономерный, органически связанный с ее духовными корнями и историей. Это важно помнить и в психотерапевтическом плане, так как то же понятие истины имеет, согласно П.А.Флоренскому, свои оттенки в других культурах и этимологии греческого, латинского и еврейского "истина" далеко не идентичны между собой. Сказанное выше в известной мере указывает на то обстоятельство, что для облегчения состояния русской души применения одних западных психотехник, будь то психодрама, гештальттерапия или НЛП, просто недостаточно. Они, вероятно, хороши многим (хотя все по-разному), но основных требований русской души, опирающейся на "русскую истину", они удовлетворить не могут. Не могут, поскольку в них (по понятным причинам) не учтена возможность "выхода наружу" русской глубинности, не терпящей каких бы то ни было психотехнических "рамок" и "управлений" и требующей, наоборот, свободы, спонтанности и резкого катартического выхода всех душевно-духовных противоречий.

… … …

Автор далека от мысли своего рода русского шовинизма, приоритета национальной идеи в отечественной психотерапии. Но тем не менее не хотелось бы упустить из виду и другое. Все функционирующие сегодня психотехники возникли не в России и перенесены в нее довольно механически. И с каким бы уважением к каждой из них ни относиться, будь то НЛП, психодрама или гештальттерапия, невозможно не увидеть один связующий их общий радикал, общий психотехнический прием. Он заключается в следующем.

Психотехнический процесс как бы "поглощает" собой человека, подчиняя себе его внимание, мысли, чувства, и на некоторое время заставляет забыть, зачем тот вообще обратился к психотерапевту, переключая на что-то совсем другое, на первый взгляд очень заманчивое и привлекательное. И тут неискушенному в психотехнике русскому клиенту невдомек, что этот прием, как и вообще вся система психотехнизации, с тем прицелом и созданы, чтобы такое отвлечение, произведенное с известной долей искусства и опыта, как раз и оказалось возможным. Если последнее состоялось, то и облегчение душевного состояния налицо, и вроде как уж и неважно для клиента будоражить себя и психотерапевта воспоминаниями о причинах своего прихода. "Все как-никак стало легче". Ведь почти любая, по крайней мере из известных, психотехника предполагает один и тот же довольно хитрый и потому глубоко не русский "заход": клиенту предлагается определенный психотехнический сценарий… В этот момент клиент, не думая ни о каких последствиях, забывая всё и вся, доверчиво принимает этот сценарий и следует ему, иногда с любопытством, иногда просто слепо веря в успех. Ну а затем, когда все кончается и сценарий иссякает, он вынужден опять "спуститься на грешную землю", вернуться в свой внутренний мир, который никуда не исчез.

Правда, предприимчивые психотерапевты и здесь не забывают упомянуть о положительной динамике, о появлении новых, ярких эмоций, всколыхнувших клиента, о том, что это уже "другой клиент", "психотерапевтически подправленный", с иными установками и оценками, и т.д. Но по мере того, как "рассеивается туман" после окончания сеансов, наступает и постепенное "посттерапевтическое отрезвление". Возвращается все "на круги своя", а вместе с этим и тревожная мысль: "Я такой же как был до... Мало что изменилось".

… … …

Русский катарсис как освобождение от глубинного душевного сдавления нужен каждому из них (прим. – русских людей) и нужен тем больше, чем сильнее это сдавление, эта внутренняя напряженность и растущая изнутри потребность освободиться от них и получить, таким образом, облегчение, очищение. Поэтому здесь, в русском катарсисе, более чем некстати искусственные "психотехнические рамки" и "управление психотерапевтическим процессом". Ведь если исповедальный момент настал, то стимулом к катарсису будет уже сам поверенный, найденный собеседник-слушатель, а рамки и управление окажутся в этой ситуации просто смирительной рубахой.

… … …

Да простит нам наши светские вольности живущий в скиту и не ведающий наших психотерапевтических проблем в миру иеромонах Роман, но без обращения к словам его уникальной песни, которая записана на кассете "Святая ночь" и содержание которой так тесно перекликается с идеей русского катарсиса, эта статья была бы неполной. Вот эти слова:

Я проплывал на старой барже
Под колокольный перезвон.
Налево – люд, направо – башни,
А дале - чистый небосклон.

Мне говорил рыбак пропитый
О том, о сем - похоже врал –
И головою непокрытой
Мое молчанье одобрял.

Кричал на ухо одесную,
Мол окрещен, хоть нет креста.
Рукой, что помнит мать родную,
Иконку стертую достал,

И, показав, вложил обратно,
И замолчал, и закурил,
Болтало от волны накатной,
И он опять заговорил.

И так стоял в обновке ватной,
Наивно душу отводил. Иваном звать.
Давно понятно,
Иначе б по-другому плыл.

Ах, перевозчик мой случайный,
Туда ли правишь, дорогой?...
Все тише звуки, все печальней,
Вот и умолкло за спиной."

Есть над чем задуматься, не правда ли? Предоставляю Вам эту возможность совершенно бесплатно.



Хоть в этом мы с Вами схожи. И то слава Богу.



Бог в помощь в делах душеполезных!