Уважаемый господин Корн!

Моя позиция отличается от Вашей тем, что я в доказательство своих тезисов привожу факты и документы. Вас больше тянет на иносказания и выдумки. Слово «суд» есть слово «суд», а не «расстрел». Анализируя события того времени мы из разных источников получаем информацию о том, что Кремль готовил суд над Николаем II. Другой вопрос, насколько объективным могло быть судебное рассмотрение. Готовился политический процесс. Вся мощь ораторского дара Л.Д. Троцкого должна была проявиться на этом процессе. Просто упоминание о Воробьеве мало что говорит читателю. Напомню, что Воробьев Владимир Александрович (1896-1937) - комиссар печати Уральского Областного Совета, главный редактор газеты «Уральский рабочий» в своих мемуарах «Конец Романовых (из воспоминаний)», опубликованных в журнале «Прожектор » за 1928 год писал:
«На следующий день утром [17 июля 1918 года – прим. Соловьева] я получил в президиуме Областного Совета для газеты текст официального сообщения о расстреле Романовых.
— Никому не показывай, — сказали мне, — необходимо согласовать текст сообщения о расстреле с центром.
Я был обескуражен: кто был когда-нибудь газетным работником, тот поймет, как мне хотелось немедленно, не откладывая, козырнуть в своей газете такой редкой и сенсационной новостью: не каждый день ведь случаются такие события, как казнь царя!
Я поминутно звонил по телефону — узнавал, не получено ли уже согласие Москвы на опубликование извещения о расстреле Романовых.
Терпению моему суждено было подвергнуться тягчайшему испытанию: лишь на другой день утром, т.е. 18 июля удалось добиться по прямому проводу Я.М. Свердлова. На телеграф для разговора с ним поехали Белобородов и еще кто-то из членов президиума Областного Совета. Я не утерпел и поехал тоже.
Но, помню, товарищам моим было очень не по себе, когда они подошли к аппарату: бывший царь был расстрелян постановлением президиума Областного Совета, и было неизвестно, как на это "самоуправство" будет реагировать центральная власть, Я.М. Свердлов, сам Ильич...
— Попадет нам или не попадет?
К аппарату сел сам комиссар телеграфа. Белобородов начал диктовать ему то, что надо было передать Москве.
Затаив дыхание, мы все нагнулись к выползавшей из аппарата телеграфной ленте, па которой точками и черточками замаскировались чеканные, почти металлические звуки свердловского голоса:
— Сегодня же доложу о вашем решении президиуму ВЦИК. Нет сомнения, что оно будет одобрено, — говорил Свердлов.
— Извещение о расстреле должно будет последовать от центральной власти. До получения его от публикации сообщения воздержитесь...
Мы вздохнули свободнее: вопрос о «самоуправстве » можно было считать исчерпанным».
Воспоминания Воробьева В.А. определенно рассказывают о лицах, принявших решение о расстреле всех членов Царской семьи и лиц из их окружения. Воробьев В.А. участвовал в принятии решении о расстреле и был в деталях осведомлен обо всех обстоятельствах, связанных с гибелью, уничтожением и сокрытием трупов Царской семьи. Из воспоминаний Воробьева В.А. видно, что решение о расстреле всех членов семьи и слуг было принято партийными и советскими органами Урала без согласования с органами центральной власти, которые воспринимали свои действия как самоуправравство.
Из Вашего ответа видно, что Вы не знали о воспоминаниях Виноградской. Можете убедиться, что Виноградская пришла к Я.М. Свердлову не для того, чтобы «наставить рога» его боевой жене и подруге, а на встречу, где собрались «товарищи по партии».
Это уже стало у меня «диагнозом», но я все жду объективной информации о том, был ли Кремль инициатором расстрела Царской Семьи.
С уважением
Следователь Соловьев
12 августа 2009 года