Всё точно. Я бы даже автору вручил некий приз за нахождение определения "большого стиля современной эпохи", что случается чрезвычайно редко. Вот был "модернизм", "соцреализм", "постмодернизм" - и всё это теперь накрыл собой вошедший в большие театры и малые мхаты, на эстрадные площадки и в выставочные залы, в телестудии, в мировую паутину, в повседневный обиход этот беззастенчивый, торжественный, всепроникающий "ХАМИЗМ".
Но чтобы нам самим нечаянно не впасть в эту заразительную стихию, не осудить вскормивший нас народ и его, пусть малую, но неотъемлимую часть - отечественную интеллигенцию, чтобы не посмеяться над отцами и дедами, для которых мы нашли хамское словечко "совки", надо увидеть всю безмерность усилий, которые были затрачены людьми, действительно достойными имени Хама, чтобы истребить всякое сопротивление себе. Как сказал однажды о. Дмитрий Смирнов, требовать сейчас "активной позиции", внятного слова от русского народа - это все равно, что истязать человека много дней и месяцев, подвергнуть его всяческим пыткам и, наконец, расстрелу, а потом, когда он после всего этого все-таки чудом выживет, упрекать его, что же ты, мол, лежишь, поганец, и не скажешь власть придержащим и всему миру ничего путного, а слушаешь всяких проходимцев и политтехнологов? Сказано ведь тебе, дурень, всякий народ достоен своего правительства! Нет, наши наставники видят все по-другому - Святейший Патриарх "человекоугодливо" говорит, что многострадальный народ наш достоин лучшей доли, а покойный митрополит Иоанн, утверждал, что когда-нибудь нашу эпоху, эпоху новой Смуты назовут героической. И в самом деле, разве кроткое слово или просто молчание в ответ на внешне торжествующее хамство - разве оно не может быть подвигом? Но только подвиг этот настолько тихий, что хамство его никогда не заметит и не оценит - подвиг христианского народа, живущего в эпоху монументального Хамства и пытающегося изо всех сил вспомнить свое настоящее духовное родство.
И как часть этого вседневного многосоставного народного подвига эпохи Новой Смуты я вижу и эти размышления Алексадра Кудрявцева о стиле нашей эпохи и его "Русский театр", который он создает сейчас в Москве вопреки всему. Его Островский (я видел на днях его спектакль) - таинственный, родной Островский - органическое теплое слово упорного русского сопротивления, не желающего по-хамски отвечать даже торжествующему Хаму.
И, как в его спекталке, в конце концов окажется "не все коту масленица" на нашей земле и автору большого стиля, им обнаруженному, - "мироправителю тьмы века сего, духу злобы поднебесной", против которого наша брань. Словом, еще раз доказано, что Россию можно понять только горячей любовью. Аминь.