О. Георгий, как обычно, кропотливо копается в гумусе, но совершенно беспомощен в части философских обобщенияй. В частности, не нахожу, что стоит за уверенностью профессора-протоиерея: "и германские оккупационные власти пытались использовать Церковь в своих пропагандистских целях, но они при этом давали Церкви гораздо больше возможностей для деятельности и гораздо меньше вмешивались в ее внутреннюю жизнь". Какое-то садистическое видение: кругом ужасы войны, оккупации, море насилия и горя, а я праздную расширение возможностей и невмешательство в мою внутреннюю жизнь (это, кстати, и ельцинскому периоду в немалой степени относится).
Т. е., по-видимому, для этого человека закрыто, что такое война.
а) Что ни один человек.
б) В здравом уме.
в) Как бы ни было трудно при коммунистах.
г) Не мог хотеть войны. ЕЩЕ И войны, ко всему прочему.
Это такое порченное кабинетное мышление, которое подсчитывает количество открытых храмов или какие-нибудь другие эфемерности. Вроде баскетбольного счета: 716 с одной стороны против 9 000 с другой. Тогда как война с применением последних технических средств прокатывалась и уничтожала жизнь под корень. В жизнь людей война врывалась самым убийственным образом. Война буквально растерзывала народную жизнь. Вопрос, так как же она могла не влиять на жизнь Церкви? Только идиот, извините, мог радоваться, когда у него 2/3 семьи погибли из-за немцев от голода, бомбежек и карателей, но зато теперь я свободно служу, церковь открыта и можно преподавать Закон Божий. Это чисто формальный, безжизненный подход к сравнению условий. Я думаю, после того, что в течение 1941-1942 гг. произошло, никому не был нужен Закон Божий от оккупационной администрации. Если решать и выбирать, то для самого верующего человека естественно было выбросить, вымести эту жуткую администрацию вместе с их сраной "религиозной свободой", чем терпеть ее из-за "религиозной свободы".
Слабое место в философии о. Георгия и ему подобных состоит в том, что оккупационная фашистская администрация ни в коей мере не была ответом на вопросы национальной истории. Напротив, она добавляла вопросы, значительно усложняя их возможные решения. ТАК невозможно освобождать. Никого и ни от чего. У о. Георгия Митрофанова в голове на сей счет, к сожалению, чистая комбинаторика.

Я не люблю формулировку "Ваши радости - наши радости", но где-то на последнем рубеже, когда война приносит неисчислимые бедствия, думаю, что обе части - общественная позиция и церковная позиция - действительно, смыкаются. Под пятою войны в народе стоял один общий стон. "Ах, война, что ты сделала, подлая!" И вот представим, что Церковь здесь начинает рассуждать про то, где ЕЙ лучше: здесь или на оккупированных территориях? Абсурд какой-то... У о. Георгия нередко бывают потуги на нравственный пафос, но думаю, что о. Георгий плохо подготовлен и пытается доказать недоказуемую вещь: что с началом войны русскому народу и Церкви стало не хуже, а лучше. И могли быть различные концепции этой войны и точки зрения. Так, как будто речь идет о столкновении академических точек зрения на кафедре истории Церкви уважаемой всеми СПбДА.
На оккупированной территории, в отрыве от общенародного целого, возможно, перед Церковью стояла своя временная, ситуативная диалектика действий. Но в общем, конечно, "освободительство немцев" - это совершенно отвлеченная, антиэтическая конструкция. Которая свидетельствует о путанности и помрачении всего, чего только можно. Немцы принесли с собой такое бедствие, какого нигде никогда не было. Никому в то время, конечно, не пришло бы в голову при всей тяжести обстоятельств сравнивать между собой 37-й и 41-42-е годы. Стоял единый большой стон и действовала чистая воля народа к продолжению жизни, вне политических аллюзий. Естественно, церковная позиция в этом также определялась прямо: на остальное будем смотреть после, а сейчас надо любыми усилиями закончить эту войну. Всякая половинчатость как ренегатская при этом подпадала под однозначное осуждение.
Короче говоря, о. Георгий, не знаю, где еще можно с Вашими заявлениями дискутировать, но уверяю Вас, Вы будете биты. В той псевдонравственной тональности, которую Вы взяли, представься к тому повод, много раз биты, по каждому поводу. Упование только на рупоры, от "Града Петрова" до "Воды живой" и "Церковного вестника", которые никогда у себя не допустят дискуссии и у которых о. Г. Митрофанов всегда будет лапушкой.