Согласен с Вами, Наталья, все точно. И даже продолжу

Отчасти я об этом писал на другой ветке.

Люди всю жизнь прожили при ненавидимом ими «совке». Теперь, когда это безопасно, они мстят ему за свою жизнь, которая большей частью прошла не там, где бы им хотелось. Не при комфорте, не в живописных ландшафтах сельской Англии, не в пасторальных пейзажах Скандинавии, не в уюте американских университетских городков, не в прелестных голландских городских уголках кисти Яна Вермеера.

Вы заметили, г-н Новопокровцев чем больше пишет, тем сильнее саморазоблачается? Пишет: мол, если бы не советчики, то Россия могла бы выглядеть, как Финляндия. Даже если он говорит не о буквальном переносе финских образцов на русскую почву, а об ухоженности вообще, то речь все же идет о том, что г-н Новопокровцев согласен любить свою страну, только если она отвечает неким его личным эстетическим предпочтениям.

Кроме того, они мстят за свою неспособность к открытому восстанию, за свой оппортунизм, за то, что они сами при ненавистном им совке не взошли на костер, а искали в своем совковом бытии маленькие радости – от бытовых до творческих. За то, что кишка оказалось тонка, и весь их яд бесплодно выливался на интеллигентских кухнях. За свой диссидентский онанизм.

Есть разновидности. Скажем, некоторые советские люди немецкого происхождения. Зачастую им обидно, что именно их народ породил из себя самую жуткую теорию и практику национальной самореализации – германский нацизм. И им досадно в одиночестве. Им непременно нужно найти компанию. Оно и психологически легче и в практическом плане может пригодиться.

Еще одно соображение. Многие такие люди уехали на Запад. Тупо рубить бабло. Кинем ли в них за это камень? Да нет, конечно! Но им этого недостаточно, им мало человеческого понимания – каждый человек в своих обстоятельствах. Им нужно и в своих глазах и в глазах окружающих представить дело так, что выбор их местожительства и работы обусловлен не какими-то меркантильными соображениями, а страшной безысходностью и моральными терзаниями в силу того, что их покинутая Родина – это жуткое, страшное, унылое и проклятое Богом место, которое нельзя не ненавидеть. Но поскольку открытая смердяковщина представляется им вульгарной, они сочинили для себя и других свою жгучую тоску по «исторической России», которая-де совершенно закончилась, и над могилой которой они, в промежутках между ужином и портвейном с сигарами, льют горькие слезы и оглашают стенаниями окрестности какого-нибудь провинциального Университета им.Дуайта Эйзенхауэра городка Понка-Сити штат Оклахома. Россия, мол, закончилась, так что никаких моральных обязательств перед Эрэфией у нас нет.

Победы наши они ненавидят потому, что они достигнуты совершенно вопреки их убеждению, что столь уродливая с их точки зрения страна не может создать ничего достойного высокой оценки. От исторических свершений, таких как Победа, до шедевров искусства. Если их ткнуть носом, скажем, в Прокофьева, Шостаковича или Свиридова, они скажут, что это, мол, всего лишь продолжение традиции исторической России. И даже не заметят, что тем самым опровергают свой собственный тезис о ее безвременной кончине. Они будут, и справедливо, на как-то чересчур сладострастно, указывать на действительно уродливые явления нашей жизни, словно забывая о том, что их писали их идейные предшественники от Радищева до Короленко об исторической России.