Ну что ж, раз кое-кто принялся тут щеголять своими регалиями, стажем, статусом и прочими мирскими побрякушками, то видимо придётся побрякушки оные рассмотреть подробнее.
Наркология и психиатрия представляют собой специфическую сферу человеческой деятельности традиционно пристёгиваемую к медицине, но на самом деле имеющей к медицине очень и очень отдалённое отношение.
Болезни, рассматриваемые этими с позволения сказать "науками", либо практически на 100% обусловлены факторами нематериальными, как допустим в психиатрии - шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, психотические, невротические расстройства, пограничные состояния и др., либо в основной своей массе опять-таки обусловлены нематериальными причинами, как допустим в наркологии - различные виды наркоманий, зависимостей. К примеру в случаях с алкоголизмом не менее 90% структуры зависимости приходится на нематериальную сферу - запрограммированность сознания, привычки и пр., в случаях с табачной зависимостью - где-то около 80% всей тяжести явления так же нематериально: та же запрограммированность, те же привычки и т.д.
Возникает вопрос: как могут "науки" типа наркологии и психиатрии, базирующиеся на атеистической платформе вульгарного материализма заниматься явлениями нематериальными по сути? Ведь начинают обучать этим "наукам" в тех же учебных заведениях, где преподают и требуют обязательного усвоения материалистического мировоззрения! Да, это именно так. Все видные деятели психиатрии и наркологии послевоенного советского периода оканчивали медвузы, где в обязательном порядке усваивали превосходство материи над сознанием, сдавали по этим дисциплинам зачёты, сессии, многократно подтверждали свою верность атеистической доктрине, и лишь после тщательной "проверки на вшивость", то есть после всестороннего испытания на идеологическую верность, получали дипломы и "путёвку в жизнь". На первом курсе мединститута, когда до специализации ещё ой как далеко, уже шло интенсивное запудривание мозгов в направлении формирования и утверждения материалистического мировоззрения. И порядок этот был тогда строгим и непреложным, и соблюдался он неукоснительно, равно как и обязательное членство в КПСС для занятия руководящей должности. Не менее строгого поклонения идолу материализма требуют и сейчас.
Но несовместимое несовместимо, и результат не медлит сказаться. Посмотрите на психиатрию: ни одного точного критерия, ни одного сколь-нибудь вразумительного определения, ни одного способа лабораторного исследования, ни единого заслуживающего доверия метода объективной диагностики у этой "науки" не было и нет.
Не лучше обстоят дела и у другой "науки" - наркологии. Здесь единственный более или менее разработанный критерий - определение состояния опьянения, и на этом вся объективная часть "науки" заканчивается. Но и определение состояния опьянения является по сути лишь констатацией свершившегося факта употребления наркотика (и то далеко не всякого!) и никоим образом не может помочь ни в диагностике наличия зависимости, ни её степени, ни тем более в её терапии.
А как же дезинтоксикация, выведение из запоя, помощь при острых психотических состояниях? Верно, есть такое дело, но здесь заслуга принадлежит главным образом токсикологии и другим научным, в полном смысле этого слова, дисциплинам. Именно они разрабатывают и дают этиотропную, то есть воздействующую на причину, терапию. Психиатрия же и наркология предпочитают ограничиваться симптоматическим лечением, то есть занимаются внешней коррекцией не затрагивая причин процесса. Возбудился больной – мы ему успокаивающее и т.д. Как капли в нос при насморке или анальгин при зубной боли.
Псевдонаучность психиатрии и наркологии превращает эти «науки» в продажную девку духа мира сего. Всем известна роль советской наркологии как псевдомедицинской субстанции исполняющей роль фигового листочка прикрытия в «борьбе с пьянством и алкоголизмом», а проще говоря – в создании армии дармовой рабочей силы из алкоголиков для предприятий типа ЗИЛа и ЛТП. Чего только не приходилось видеть и читать в официальной медицинской и милицейской документации того времени! Стандартным диагнозом был тогда « хр. алкоголизм 2 ст.», он ставился как зелёным юнцам по глупости залетевшим в наркологию, так и глубоко деградировавшим алкоголикам, при этом «врачей» очень мало интересовала истинная клиническая картина. Однажды мне довелось прочесть в истории болезни одного больного даже такой перл: «опохмелялся крепким чаем». Ларчик сей открывался просто: человеку надо было поставить клеймо «хр. алкоголизм 2 ст.», а для этого все средства хороши. Интересно, что этот «больной» был простым рабочим впервые попавшим в лапы к наркологам, и он понятия не имел ни о психиатрии, ни о наркологии. Он и не подозревал о том, что от "врача" надо что-то скрывать или искажать, и по простоте своей говорил всё как есть на самом деле. Результат? Ну конечно же, - «хр. алкоголизм 2 ст.».
О роли психиатрии, о использовании её в политических целях известно ещё больше в силу того, что клиентами психиатров обычно становился весьма специфический контингент типа Лерочки Новодворской. Вспомните конец 80-х: сколько шума, сколько истерики и воплей по поводу брежневских психушек! Но самое интересное заключается в том, что выпущенная из этих психушек клиентура теперь дружно орёт «дурак», «больной,» «тупица», «шизофреник», «зомби» обзывая таким образом своих идеологических противников, призывая теперь уже их сажать в психушки. Здесь действует примитивная схема затаптывания оппонента: сначала спецконтингент, руководствуясь своей превосходящей все мыслимые размеры гордыней, пытается доказать себе и окружающим своё интеллектуальное превосходство. Если из этого ничего не выходит, то раздаются упомянутые выше вопли.
Указанные особенности психиатрии и наркологии привели к тому, что в этих сферах собирается весь отстой либеральной интеллигенции: и «врачи» и больные чаще всего оказываются одного поля ягодами. У всех у них одно мировоззрение, одна идеология, одна гражданская позиция: любым путём паразитировать на чужой шее, избегая честного производительного труда. Им ненавистна правда, они до степени животного ужаса боятся разоблачения. Особенности психиатрии и наркологии создают очень удобную, почти идеальную среду для этой специфической субстанции. Здесь не требуется настоящих глубоких знаний и навыков, здесь нет угрожающих жизни состояний требующих от врача напряжения сил и внимания, и самое главное – здесь практически нет ответственности за свои действия, а точнее – бездействия. Это сейчас, когда надо оплевать метод Шичко и Жданова, они кричат о высокой эффективности своей работы, не подтверждённой кстати ни одной цифрой, что вполне объяснимо – цифры-то говорят прямо противоположное. Когда же дело доходит до ответственности за свои действия, позиция «врачей» вдруг становится полярно противоположной: сыпятся уверения и заверения в неизлечимости синдромов и явлений с которыми приходится иметь дело несчастным «врачам» Мы мол, и без того вынуждены сизифов труд делать, что вы ещё от нас хотите? Упахались, бедные…

По окончании вузов в психиатрию и наркологию идут те, кто не способен и не желает быть настоящим врачом, те, кто боится ответственности, те кто поступал в вуз ради получения диплома и тёпленького местечка, те кто за людей считает исключительно себя и своих соплеменников, те кто холоден и чужд чужих страданий и боли, те кому совершенно безразличны чужие несчастья и жизненные катастрофы. Характерной и важной чертой этой среды является глубокая ненависть ко Христу, к Православной Церкви – такой лютой ненависти перемешанной с животным страхом вы не встретите ни в какой другой среде, ни в каком другом народе.

Справедливости ради надо отметить, что среди психиатров и наркологов всё же встречаются честные врачи и исследователи по-настоящему озабоченные проблемой, а не стремлением потешить свою гордыню путём топтания других исследователей, не животным ужасом перед эффективной методикой . У настоящего специалиста опыт ШичкоЖданова всегда вызывает неподдельный интерес, есть немало наркологов и психиатров освоивших метод Шичко и успешно применяющих его в своей практике.