Интересные, таки, материалы о роли лошадей в карьере М.М.Громова опубликованы в кн. «Звезды зажигаются в небе», 2005г. Автор В.П. Трофимов, летчик-истребитель. region.krasu.ru/zvezdy
«...К этим известным энциклопедическим сведениям мне бы хотелось добавить еще немного, дополнить портрет Михаила Михайловича Громова двумя-тремя штрихами со слов человека, знавшего его довольно близко, вынесшего свои впечатления из личных встреч с ним.
По словам нашего земляка, это был человек могучего интеллекта и выдающихся организаторских способностей. "Глыба по сравнению с другими военачальниками", – как отозвался о своем командующем армией М. К. Тарских.
Он был замечательным спортсменом, его постоянно избирали президентом какого-нибудь спортивного общества. Очень любил лошадей. Увлекался верховой ездой.
С этим связан эпизод в его жизни, который едва не закончился трагически.
Никто не помнит, как это случилось, но только однажды командующему 1-й Воздушной армией Герою Советского Союза генерал-полковнику авиации Громову доложили, что в неком населенном пункте случайно обнаружены несколько лошадей известной орловской породы, которые несомненно погибнут, если не принять срочных мер.
Зная, какую ценность представляют для отечества орловские рысаки, названные так по имени графа Алексея Григорьевича Орлова, выведшего эту породу лошадей, Громов отдал команду позаботиться о них.
Естественно,"особисты" доложили куда следует, и скоро о том, что при штабе 1-й Воздушной армии находятся лошади орловской породы, которыми якобы собирается распоряжаться лично командующий армией, стало известно Сталину. Никто не знает, в каком виде была преподнесена эта информация вождю, но, судя по последствиям, надо думать, в неприглядном.
В июне 1944 года командующий 1-й Воздушной армией Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Громов был вызван в Москву.
На заседании в Ставке Верховного Главнокомандования присутствовали члены Политбюро. По состоянию дел в Воздушной армии и ведению ею боевых действий ни у кого не возникло никаких замечаний, и все полагали, что Сталин задумал для Громова новое назначение, и, судя по всему, с повышением в должности и воинском звании. Все ожидали именно этого. Никто не знал, что незадолго до заседания Сталин получил донесение об орловских рысаках Громова...
Сталин, как всегда, покуривая трубку, неспешно расхаживал по кабинету, слушая доклад Громова.
– Мы найдем вам новое применение, а командовать Первой Воздушной армией будет назначен товарищ Хрюкин! – сказал Сталин после доклада Громова.
Никто из присутствующих в кабинете не понял, остался ли Верховный доволен деятельностью командующего воздушной армией или же, напротив, слова его следует расценивать как выражение неудовлетворения. Но, как бы там ни было, никто никогда не смел задавать вопросы вождю, любое его слово воспринималось всеми как не подлежащее обсуждению решение. Только один человек мог позволить себе не согласиться с ним. Этим человеком был маршал Жуков, мнение которого Сталин уважал и считался с ним.
Вот и на этот раз все восприняли слова Верховного Главнокомандующего как должное к исполнению руководство. Вопросов не было.
А далее произошло неожиданное.
Сталин вдруг остановился перед Громовым, его трубка уперлась в грудь только что отставленного от командования армией генерал-полковника, которого уже прочили в маршалы авиации, недобрым зеленым блеском светились прищуренные глаза вождя. И в наступившей тишине отчетливо прозвучало:
– А лошадушек, полковник Громов, сдайте государству! И ждите нового назначения!
Это был гром среди ясного неба! "Полковник Громов!" Сталин превратил генерал-полковника в полковника!
Что ж, была война, а по законам военного времени, когда решалась участь страны, Верховный Главнокомандующий наделялся неограниченной властью.
Кроме того, все хорошо помнили годы массовых репрессий, когда и не таких военачальников лишали постов и отдавали под суд.
Зная крутой нрав Сталина, никто не отважился переспросить, почему Сталин назвал Громова полковником. Все подумали: значит, так надо! Значит, отныне нет генерал-полковника Громова, а есть полковник Громов. И с этим надо считаться. Верховный Главнокомандующий мог позволить себе решать любые вопросы, не согласовывая их со своим окружением...
Спустя несколько дней М. М. Громов, уже находясь в домашней обстановке, заготовив для себя форму полковника, позвонил секретарю Сталина, Поскребышеву, чтобы справиться, нет ли для него нового назначения.
Тот ответил, что пока никаких распоряжений от Сталина не поступало.
А еще через несколько дней судьба Громова разрешилась самым неожиданным образом.
Сталин с потухшей трубкой во рту задумчиво расхаживал по кабинету. С минуту на минуту должен был подойти Берия с докладом о состоянии дел в разработке одного секретного проекта, который находился под личным контролем наркома внутренних дел и в котором было занято множество видных физиков-ядерщиков страны.
Проект был настолько важен, от его осуществления зависело так много в определении места СССР в послевоенном мире, что вождь, казалось, должен был с головой уйти в мысли о предстоящем с Лаврентием Берией разговоре.
Однако, вопреки всему, мысли вождя возвращались к недавнему совещанию в Ставке... Не перегнул ли он палку, отстранив Громова от командования Воздушной армией?.. Да еще назвав его полковником... Не поддался ли он минутной слабости, так не характерной для него, человека несгибаемой воли, о котором в народе говорят, что он из стали...И когда тот появился, Сталин, будто в продолжение своих раздумий, неожиданно спросил:
– А как там чувствует себя летчик Громов? – Сталин умышленно не называл Громова по званию, как опытный стратег в крупной игре предоставляя себе больше возможностей для маневрирования в зависимости от ответа наркома.
И нарком, желая больше всего на свете быть как можно ближе к своему благодетелю, который из провинции вытащил его в Москву, сделал могущественным человеком, которого боялись даже члены Политбюро, не любивший летчиков и ревниво оберегавший своего кумира от их влияния, не без ехидства ответил:
– Он заготовил для себя форму полковника и ожидает, куда его теперь пошлет Главнокомандующий!
– Вот видишь, Лаврентий! – в раздумье сказал Сталин. – Наверное, я недооценил товарища Громова! Он готов в любом качестве служить родине! Это похвально! Мы подумаем, куда направить товарища Громова!
Слово "мы", произнесенное Сталиным, автоматически обязывало Берию действовать согласно желанию вождя....
В тот же день Сталин позвонил маршалу авиации Худякову, заместителю командующего ВВС Красной Армии.
– Как вы думаете, куда можно назначить бывшего командующего Первой Воздушной Армией Громова, чтобы это не выглядело понижением по службе? – спросил Сталин своего давнего близкого знакомого, с которым его связывали воспоминания еще по революционной борьбе в Закавказье.
– Нам как раз нужен начальник Главного управления боевой подготовки фронтовой авиации, товарищ Сталин!
– Ну, вот и хорошо! – удовлетворенно промолвил Сталин.
На совещании в Ставке, опять-таки в присутствии членов Политбюро, обсуждалась кандидатура на должность начальника Главного управления боевой подготовки фронтовой авиации. Должность, что и говорить, высокая.
После ряда предложений и обсуждения предложенных кандидатур, во время чего никто даже не заикнулся о полковнике Громове, все ждали, что скажет на это "хозяин".
Сталин внимательно выслушал мнения собравшихся и, сделав характерный жест рукой с потухшей трубкой, вдруг спокойно возразил:
– А у меня есть предложение назначить на эту должность генерал-полковника Громова!
Последовавшая гробовая тишина была нарушена чьим-то робким вопросом:
– В прошлый раз, товарищ Сталин, вы назвали Громова полковником, а сейчас вы говорите о генерал-полковнике. Как же так?
– В прошлый раз я упустил слово "генерал"!
Пройдут годы. В 1955 году Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Михаил Михайлович Громов уйдет в запас. На всех должностях, на которые его посылала служить родина, он служил ей верой и правдой.
Его бывшие подчиненные стали маршалами авиации, некоторые дважды награждены "Золотой Звездой" Героя Советского Союза.
Возможно, многие награды обошли его стороной, как и высокие должности и звания. Наверное, все так и есть на самом деле. И это одно из подтверждений бытующего мнения о том, что никто нам не прощал таланты.
Не потому ли Михаил Михайлович предпочитал появляться на людях всегда в гражданском одеянии, о чем неоднократно писали газеты ... Высокий, представительный мужчина в черном костюме, с "Золотой Звездой" на груди. Постоянно в окружении людей...
А любовь к умным и преданным лошадям он сохранил до своих последних дней...”

Андрей Симонов! Вы что-нибудь можете добавить к обстоятельствам убытия М. М. Громова с поста командующего 1-й ВА в июне 1944 г.? Обратите внимание на совпадение по времени с карьерой комдива Федорова - в июне 1944г. тот назначен, также с понижением, на должность зам.командира дивизии.
Всем привет, Лазарь Моисеевич.