Отец Георгий, конечно, в очень правильной перспективе поставил вопрос и предложил его решение. Проблема только в том, что православно-патриотическая идеология (если предположить ее усвоение властями предержащими) не может иметь частного применения только для случая оценки смысла и итогов Второй мировой войны и Великой Отечественной войны, как ее решающей составляющей.

Православно-патриотическая идеология, будучи однажды принята, непременно станет определять не только исторический, как говорят, дискурс, но станет служить целям текущего управления государством и далее - целям перспективным. Действительно, нельзя одновременно считать отступничество от Бога причиной страшных поражений первых периодов войны, и в то же время фактически поощрять педофилию или гедонизм элит. Тут или одно - или другое.

Поэтому, можно не сомневаться, что власть из всех причин Победы оставит только героизм мужество народа, сплоченность всех национальностей СССР перед лицом врага и талант военачальников, которые опять же суть отпрыски народа.

На возражение – а почему, мол, эти замечательные факторы не сыграли свою роль в начале войны, нам ответят уже избитыми аргументами:

1.Сталин перед войной истребил всех одаренных военачальников, а заместившие их неопытные командиры не имели опыта. Как опыт появился, так и стали бить немца
2.Дальше скажут, что сталинский режим своей античеловеческой сутью и предвоенной жестокостью убил в людях желание сражаться за режим. И только когда народ осознал войну как Отечественную, когда ощутил угрозу самому своему существованию (конечно, исключительно потому, что немцы допускали неразумные зверства), одним словом – скажут они – когда гитлеровский режим проявил себя ничем не лучше сталинского, вот тогда народ вдруг воспрял и встал стеной…
3.Кроме того, скажут они, только тогда, когда пошла помощь от западных союзников – стран антигитлеровской коалиции (поставки оборудования, материалов и вооружений), только тогда руководство СССР смогло организовать сопротивление. Без союзников, мол – кранты.

Можно быть совершенно уверенным, что никаких попыток осмысления войны с духовных позиций, с точки зрения действия Промысла, мы на уровне официальной доктрины в ближайшее время не увидим. На вульгарном уровне скажут нечто вроде того, что по врагу-де била «катюша», а не св. Екатерина, что никто, мол, не видел в Генштабе попов при планировании операции «Багратион», и что обращение Сталина к церкви имело целью лишь эксплуатацию того факта, что значительная часть народа по своей недостаточной просвещенности все еще цеплялась за Церковь. При этом, фактически, Церковь стоит рассматривать лишь как за один (пусть важный) из символов, апеллирующих все к тому же гражданскому чувству, к патриотизму, к русским архетипам сознания. То есть германскому архетипу «крови и почвы» нужно было срочно противопоставить аналогичный русский, включающий в себя и Православие.

Вот единственно такая роль Православия – как одного из элементов гражданской матрицы, структуры нации и не более, к чему не так давно призывал Е.Холмогоров – видится властям приемлемой. Концепция нации как самодовлеющей ценности не требует никакой «гипотезы Промысла», выходящей за пределы такой функциональности. И эта же гипотеза служит основанием нынешней идеологии Победы – самосохранение нации. Для чего? Зачем? А просто так! Смысл нации - в ней самой, в ее воспроизведении!

И это, кстати, говоря – самая благоприятная трактовка мотивов властей. Потому что альтернатива – еще хуже.