Перечитывая фроловские опусы, ловлю себя на мысли, что подобное литературное поведение было характерно для одного деятеля первой четверти 19 столетия. Звали его Фаддей Венедиктович Булгарин. Это имя навсегда останется в истории благодаря эпиграмме Пушкина.
Весь "Журнал Кирилла Фролова" представляет собой череду доносов.
Но их литературный уровень на порядок ниже булгаринских.
Статья о. Диодора действительно сомнительная. Я на неё ответил в соответствующем месте ( на портале "Богослов. Ру"). А вот статья о. Даниила - весьма интересная, хотя я не во всём с ним согласен. Однако сходство в этих статьях минимальное - лишь в использованиии терминов, связанных с понятием "секуляризм".
Фролов же по своему обыкновению всё валит в одну кучу.
И далее:"Она устами автора антиклерикальных брошюр и антицерковного сайта "Кредо" тов. Филатова грозит Святейшему, что фундаменталисты с "Русской линии", выступающие против миссионерства, создадут Патриарху "серьезные потрясения". Причем вместе с либералами".
Это вообще враньё. Таких слов в статье Кишковски нет. На самом деле там написано:"Патриарха Кирилла критикуют православные фундаменталисты, настроенные более националистически и опасающиеся модернизации. На прошлой неделе информационное агентство православных фундаменталистов "Русская линия" в своем анализе первых ста дней патриарха Кирилла предупреждала об опасности его планов ведения активной миссионерской деятельности, поскольку это может угрожать церкви.
Сергей Филатов, социолог религии из Института востоковедения, считает, что активность патриарха Кирилла, возможно, разочарует как либералов, так и фундаменталистов, которые могут отколоться от церкви, спровоцировав "очень серьезные кризисы"."Как видите, Филатов не называл конкретно "Русскую линию", он вообще ни словом не обмолвился о ней. Превратное истолкование статьи "РЛ" ( в духе Фролова) - на совести пани Кишковски.
...А в принципе - чтение очередных эпохально-космических "тезизов" великого "политправославного" вызывает глубокую печаль. Ибо дискредитация идеи православной миссии лежит тяжким бременем на совести Фролова и его единомышленников.