Но права православных в конце концов были восстановлены. Восстановил Патриарх Феофан иерархию, и польское правительство, хотя и не признало ее, но репрессиям не подвергало, как и тех представителей православной шляхты, которые выступали против унии на сеймах. А при Петре Могиле православная иерархия была признана и официально. Сигизмунд был учеником иезуитов и действовал соответственно, но у его власти был предел, да и шляхта была воспитана в понятиях свободы совести и фанатизму своего короля не сочувствовала. Одного литовского магната-католика его духовник спросил, почему он не содействует обращению в католичество своих православных подданных. А тот ему ответил: "Я им господин, а не апостол".

"Если считать, что вокруг одна политика, цинизм, если решение иерархов - лишь политический акт, и т.д., то сама анафема, как отлучение от церкви, не имеет значения для тех, кто так думает".

Так и я о том же. Это, по большому счету, не наша проблема, как и оценки Богдана Хмельницкого в еврейской и польской историографии. Для меня, как лица светского, эта анафема, действительно, никакого значения не имеет. Но у думающих священнослужителей УПЦ она, естественно, вызывает внутренний дискомфорт. Ведь они, по сути, преемники тех злополучных иерархов и чувствуют за их неправедное деяние какую-то ответственность.