Александр Раков:
«ГРЕШНИКУ В АДУ НЕВЫНОСИМО»
А теперь мне хотелось бы поговорить о непростой проблеме трезвости. Трезвости? Проблеме? – в удивлении поднимете вы брови. – Автору писать что ли, не о чем?
Стояло бы в стране всё на своих местах, я, конечно, и заикаться не стал об этом. Но вы представьте себе: не пью я с 1988-го года, получается больше двадцати лет. Помните, как в компаниях на праздники за столом смотрели на непьющего (как правило, больше одного не находилось)? Или язвенник, или стукач, третьего не дано. Никакие оправдания типа «я своё озерцо выпил», «завтра надо быть за рулём», да смелое «ну не пью я, ребята!» всерьёз не принимались. Повеселевшие друзья и подруги по работе брались за дело всерьёз: «Да прими одну рюмашку!» «Ты что, нас не уважаешь?» «Пригуби, уважь хозяйку: вон какой стол приготовила!» Ни сопротивление супруги, ни накрывание рюмки ладошкой, ни попытка налить себе воды вместо водки ни к чему не приводила: бдительные соседи по столу добивались своего: «выпил – теперь наш, зря только представление устраивал…». За первой стопкой шла другая, за другой – третья, пока не вскакивала жена и насильно уводила мужа домой. Кто-кто, а она-то знала – продолжение следует. Гости шумно разойдутся по домам, утром вяло, с перевязанной полотенцем головой, будут отпиваться кефиром, а наш алкоголик, не пивший благодаря неимоверным усилиям жены и врачей почти год, уходил в длиннющий запой. Всё надо было начинать сначала…
Именно поэтому я не хожу на праздничные посиделки, будь то празднование Нового года или предвосхищающее застолье собрание священства по случаю 50-летия ректора Духовной Академии: везде присутствует алкоголь. Или в Союзе писателей; заходим с поэтессой к одному очень известному редактору известной газеты – а он из ящика бутылку коньяка с иностранной этикеткой. «Нехорошо, брат, отказываться. Давай по стопочке за знакомство». Отказ вызывает недоверие к посетителю: или редактора не любит, или издание… И вообще, как он сюда попал, «писатель»…
Многие, очень многие дела решаются за рюмкой водки. Конечно, обманывают под винными парами, но ненарочно обманывают: в алкогольном тумане лучше и ближе твоего визави никого на свете нет, это во-первых, а во-вторых, наобещал ты ему такое, что только генеральный секретарь способен, или… одним словом, превысил ты в пьяном виде свои полномочия, как в уголовном кодексесказано. Стыдно… а, впрочем, с кем не бывает? Все пьют, невелик грех.

Грешнику в аду невыносимо,
Грешник сам попросится туда,
Где жаровня, много-много дыма,
И бурлит вонючая вода…

И цветов и ласточек там нету,
Там пустыня или царство льда…
О, как надо устремляться к свету
Здесь, теперь, сегодня и всегда!
Геннадий Иванов

У меня нет друзей только потому, что я не пью. О причине я вам уже сказал. Но трезвость, к которой нас призывают многие десятилетия, почему-то не прививается в родной стране, и человек непьющий считается «белой вороной»: ему не слишком доверяют, он не поможет, если подарить ему бутылочку самого экзотического и дорогого напитка, хотя дома при твоём желании поставит на стол бутылку хорошего вина. И жена его даже не пригубит рюмочку. Да кто в России пьёт в одиночку? Не-е-т, к этому господину я больше ни ногой: ещё наговоришь чего по пьяной лавочке, а он против тебя же и обернёт; кто его знает, что на уме у непьющего товарища?.. Подальше от таких субъектов непьющих – поближе к людям с нормальной алкогольной ориентацией. Я же не алкаш какой, не бомж бездомный, я солидный человек, могу рюмочку-другую в свободное от работы время пропустить с хорошим человеком…
Да и непьющему человеку, надо сказать, противно сидеть в пьяной компании. Пришли люди как люди, нарядные, красивые, женщины духами завлекущими пахнут, слова друг другу говорят ласковые, приятные, умом блещут, с юмором в порядке, эрудиция на уровне. А посидят с полчасика за столом – что за страшное превращение происходит с людьми знакомыми? Городят чепуху, могут анекдот полуприличный во всеуслышание рассказать, а то и оскорбить невзначай старого друга. Женщины начинают с чужими мужьями заигрывать, да и мужья в другую сторону поглядывают… Да знаете вы эти сцены не хуже меня, только пьющий на словно сцене играет, а непьющий, сидящий рядом, как бы в партере полудраму-полукомедию смотрит. Частенько такие пьесы трагедией кончаются. Или солидные с виду люди через частые застолья бомжами становятся. А ведь скажи им, обидятся до смерти…

Въелся в стены удушливый смрад,
Словно прутья тюремной ограды.
Сколько дней безпросветных подряд
В тесной комнате солнцу не рады?

Здесь не любят ни взглядов в упор,
Ни вопросов о жизни и смерти,
Здесь один «на троих» разговор
Всё заводят синюшные черти.

Эти женщины в жутком белье,
Эти в кровоподтёках мужчины
И не то, чтобы навеселе,
Но под дьявольским гнётом личины,

Стершей их родовые черты,
Потаённых различий границы,
Положивших печать срамоты
На безумные речи и лица.

Всюду видится зренья обман,
Преисподней тяжёлые своды.
Словно капля за каплей в стакан,
Ни во что утекают их годы.

Где ни пропасти, ни тупика, -
Всё свершилось уже… И нет силы
Отвести хоть на миг от виска
Ледяное дыханье могилы.
Михаил Немцев, СПб (№6,144)

Вот и не сажусь я за «дружеские» столы, и дела решаю без подношений (разве что книжку собственную подарить), но никаких советов давать не собираюсь: каждый волен выбирать, как своё поле перейти. О себе же скажу: без водки сначала жизнь не в жизнь, а силёнки соберёшь в кулак, поживёшь маленько трезвым, мозги проветришь – батюшки-светы! да распрекрасно без водки этой проклятой живёшь, и свет в окошке, и жена-красавица, и дом добром полон, и солнышко тебе светит. И, главное, на душе вдруг непривычно-тихо – не болит душа, совесть не томит, не мает. Чего же я, дурак, раньше-то не дошёл до мысли такой? А ведь говорил мне батька, и не раз говорил. Жаль, не дождался он, когда я ума-разума наберусь. И из шкафа отраву вылил – зачем людей травить? Дошла бы и до них такая простая и мудрая мысль – без водки жить, - слава Богу! А на нет - и суда нет… Но будет Суд, по полному счёту все заплатим…

О ЗДРАВИИ
Дай, Боже, здоровья родному народу! –
В чьих жилах горит золотая порода,
Где блещут редчайшие самородки…
Но сколько их тонет безвылазно в водке!..
А тех, как чумою, разъело развратом…
И бомбы страшнее безбожия атом…
Алмазы лежат, безвозвратно зарыты –
Они в материнской утробе убиты…
Так важно здоровье народа родного –
Которому вверено Вещее Слово!
Который – великий, святой, работящий –
Все войны прошёл, океаны и чащи…
А он, мой народ, от Москвы до Чукотки
Бездарно так мрёт от духовной чахотки!..
Протоиерей Андрей Логвинов, Кострома (кн,стр.162)

Александр Раков