Пришла весна, а с ней Пурим
Оркестр наяривал семь сорок.
Плясали Изя и Рувим
И белобрысый пьяный Жора
И половинка Жоры с ним.

Гудел московский ресторан
Слилися здесь в одну мешпуху
Евреи, Русь, Азербайджан,
Кураж бабла, мозгов разруха
В экстазе все в один стакан.

Ах, ресторанные понты.
У них в меню Амана уши.
Турсун оглы продал цветы.
А Жора просто кушал суши,
Не понимая вкус еды

Простой рассейский менеджер
Не уважал японской кухни,
Но тут жена, налив в фужер,
Сказала, дурень, вкусно, скушай
А кушал он как бультерьер.

За милых дам, за женский праздник
Толкали пошлые тосты.
В салатник головой проказник
Прилег под речи тамады,
А кто-то крал его бумажник.

Стопарь налит? Ну что за хрень...
Восьмое марта близко, близко
И сердце бьется как олень...
Там дальше что-то про прописку
Мозги у Жоры набекрень.

Не суфражистке Кларе Цеткин
Звенит весенняя капель.
Опять весна на белом свете.
Пошли домой, забудь «шанель».
Оставь мимозы снулой ветку.

Зачем нам горькое похмелье
В чужом пиру, чужих богов?
Когда и жен и дев веселье
И мироносиц торжество
Забыты в собственных селеньях.