Сегодня — 16 Марта 2007 года — российская культура празднует знаменательную дату: семидесятилетие выдающегося русского писателя Валентина Григорьевича Распутина. К этому замечательному событию выходит специальный номер «Роман-журнала XXI век», целиком посвященный жизни и творчеству В.Г.Распутина. Среди публикуемых материалов помещен и мемуарный очерк писателя Александра Королькова «Вершина Сибири», в котором большей частью описываются события Сентября 2002 года, когда автор очерка вместе с В.Г.Распутиным ездил в Тобольск для передачи Церкви в епархию иконы Святителя Иоанна Тобольского, и по дороге паломники побывали в селе Покровском, на родине Г.Е.Распутина-Нового. Эти воспоминания перекликаются с примечанием № 3, в данной части моих заметок «Восставший на средостение». Поскольку свежий номер ««Роман-журнала XXI век» еще не поступил в продажу, да и после этого многие читатели «Русской Линии» по России вряд ли смогут с ним ознакомиться, так как его распространение весьма ограничено, предлагаю Вашем вниманию отрывок из очерка Александра Королькова:
«…ПОКРОВСКОЕ НЕ МИНОВАТЬ...
Село Покровское отыскало в хрониках древность своего происхождения, при въезде транспарант оповещает о юбилейной дате. Велико число Покровских храмов в России, велико и число сел с таким наименованием, можно было предположить, что Покровское на реке Туре — из стариннейших и крупных сел Сибири, однако Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона таких подтверждений не дает, среди десятка сел, перечисленных там с краткой справкой о месте расположения и количестве жителей, нет села Покровского между Тобольском и Тюменью, не отыскать этого села и на карте Сибири XVI-XVII веков (до 1618 года), приклеенной к последней странице классической «Истории Сибири» Г.Ф.Миллера. И все же то село, которое собирались мы навестить — самое известное из всех сел со столь распространенным названием. В нем вырос, из него ушел в столицу Григорий Распутин.
Таинственная фигура русской истории, противоречивая, но притягательная, а может, тем и притягательная, что безмерно противоречивая и явно оболганная, оболганная настолько, что и спустя столетие пишут о ней так, будто истины вовсе не бывает на свете. И если сложить написанное о Григории Ефимовиче Распутине в две стопки, то огромная стопа окажется о Григории — сатанисте, блуднике, интригане, и совсем крохотная — о духовной одаренности этого сибирского крестьянина, приближенного Царем к Себе и Своей Семье неслучайно.
Как бы мы, при нашем неведении, ни судили-рядили о Григории Распутине — проехать мимо села Покровского безучастно вряд ли удалось кому-либо, кто небезразличен к истории, увидеть родину этого человека — значит что-то приоткрыть в его тайне, задуматься еще и еще о роковых для России событиях начала XX столетия.
Мы заранее попросили водителя притормозить у села, решили, что там и перекусим расстегаями со стерлядкой, увесистый пакет которых вручили нам на дорожку тоболяки (а не «тобольчане», как я пытался их поначалу назвать).
Водитель загодя сбросил скорость, стрелка притянулась к шестидесяти, хотя ни знаков, ни поселений, ни изгибов дороги не было.
— Гиблое место, — заговорил молчаливый водитель, — кладбище за себя мстит... Вздумали в свое время спрямить шоссе... Ну, и спрямили. Посносили старые могилы, заровняли. Вот на месте кладбища, на ровной дороге, что ни год — то жуткая авария... Могилы о себе напоминают. Нельзя так с умершими...
Валентин Распутин тяжело вздохнул, оглядывая печальное место. Потянулись вдоль шоссе поля, день разгулялся и народ не терял момента собрать урожай картошки, уже торчали повсюду наполненные мешки, где-то ссыпали урожай в кучи или в ящики.
Слева показалось село, с дороги трудно было определить его размеры, оно уходило вглубь, и мы, остановившись на минутку у обочины, решили — заедем!
Интерес Валентина Распутина к своему однофамильцу естественен, его и мне доводилось краешком обнаруживать.
В середине 80-х годов Распутин, желая показать взрослеющей дочери Ленинград, приехал с ней и с женой, Светланой, без всякой командировки и потому был свободен от так называемых творческих встреч. Дочка его, Мария, погруженная в музыкальные занятия, повлекла нас в филармонию на «Реквием» Кабалевского, дирижировал сам композитор. Валентин пошел неохотно, но все же пошел. Мест свободных хватало, и мы присели на диванчике, недалеко от выхода — это помогло нам незаметно (наши женщины сидели где-то в первых рядах), уже минут через пятнадцать после патетических восклицаний хора, взглянув друг на друга, единым кивком подтвердить: «Уходим!»
Мы бродили у Михайловского Дворца, у канала Грибоедова, зашли во дворик дома-музея Пушкина, и когда повернули вдоль Мойки в сторону Невского, Распутин вдруг спросил:
— А где Юсуповский дворец?
Я махнул в сторону Исаакиевского собора:
— Там, далековато. Хочешь сходить?
— Нет-нет, просто я забыл, где он. А так-то я был там.
— И комнату видел подвальную, где муляжи стоят — сцена расправы над Распутиным? (Здесь автор неточен, восковые муляжи появились только в девяностые годы, к лету девяностого подвал только-только отремонтировали. Но он в другом месте очерка признается, что иногда путается в своей памяти. Поэтому это не упрек, а уточнение для читателей РЛ. — Л.Б.)
— Видел.
Побывали мы вместе в Юсуповском дворце лишь лет через пятнадцать, в 2000 году, когда во дворце собирался конгресс русской интеллигенции, но там о другом Распутине, навсегда связанном с этим дворцом, не заговорили ни разу.
Припоминаю давний рассказ Валентина о какой-то заграничной поездке, где он с группой писателей оказался в ресторане «Распутин». Подгулявшие братья по перу не преминули после очередной рюмки сообщить хозяевам, что среди них — Распутин. Хозяева ресторана угощали писателей в тот вечер бесплатно.
Машина наша свернула влево, на просторную, главную улицу, где и дома были покрупнее. И не ошиблись. Женщины из подгулявшей кампании подсказали: «Там, увидите двухэтажный музей Распутина».
За высоким глухим забором, только в щель и заглянуть удалось, громоздится старинного покроя дом. Открыл недавно в нем ловкий мужичок музей, демонстрирует, будто бы, как самое ценное, стул, на котором сидел Григорий, и разрешает на тот стул присесть, чтобы напитаться мистической энергией, сохранившейся от знаменитого земляка.
Только дом-то этот оказался вовсе не Григория Ефимовича, хотя, как говорят, похож на стоявший напротив распутинский дом. Исчез дом Григорий Распутина в начале восьмидесятых, разобрали его по бревнышку и увезли куда-то в Казахстан. Оттого ли в такую даль потащили старинный сруб, что нет в Казахстане добротного леса, оттого ли, что смекнул некто: стены эти будут иметь совсем иную цену, как только захотят вспомнить о самом мистическом персонаже российской истории. Этот рассказ услышали мы от прохожего, в книге Ричарда Бэттса, переведенной с английского (Пшеница и плевелы. Беспристрастно о Г.Е.Распутине. М., 1997), оглашена иная версия: «Советские власти хотели избежать притока паломников (особенно иностранцев) в эти места, и в 1980 году они приказали снести двухэтажный дом Распутна». Автор книги, как следует из комментария, тоже бывал в Покровском, и, скорее всего, пересказал то, что поведал кто-то из местных жителей. Возможно, эти версии лишь дополняют друг друга: дорожные заметки не предполагают исследования, и лучше эту тему доверить краеведам Тобольска, Тюмени и самого села Покровского.
«Свято место пусто не бывает» — знаем мы сызмальства. Останется ли пусто место, где совсем недавно еще крепко стоял, столетия полтора стоял, двухэтажный дом крестьян села Покровского — Распутиных? Если место свято — быть здесь со временем храму, подходящее место — серединное, соответствующее самому отличию села от деревни, без церкви селом не полагалось именоваться.
Прикоснувшись к этому месту, рядом с рекой Турой, еще более ощущаешь смятение в душе, зависимость нашего исторического сознания от мнений, измышлений, перетолкований. Уже и на наших глазах скольких негодяев историки успели превратить в героев, а героев — в негодяев; скольких ничтожеств возводили в поводыри общества; скольких бездарей вознесли в качестве талантов или даже гениев!..
Кто он был — сибиряк, явившийся к Престолу Русского Царя из этих былинных тобольских краев?
По сельским меркам и желать бы ничего не надо крестьянину, имевшему восьмикомнатный дом, двенадцать коров в обширной стайке, восемнадцать лошадей в конюшне. Превосходила душа Григория Распутина привычные деревенские устремления и вожделения; не в приумножении хозяйства искал он жизненные смыслы, а уж сила характера и смекалка позволили бы ему вознестись над соседями. И что бы ни говорили о Григории Распутине — он устремлен был, пока жил в Покровском, к духовности: и в том, что еще в молодые годы явилась ему в поле Божия Матерь, и в том, что изнурял тело постом, чтобы сосредоточиться на созерцательной молитве, и носил три года вериги, и в том, что, как сам свидетельствовал, «читал немного, а думал более».
От Тобольска до Тюмени двести с небольшим километров. От Москвы до Тобольска — около двух тысяч, от Петербурга, естественно, еще более. И, тем не менее, в этот край, откуда ушел Григорий Распутин в столицу, судьба привела последнего нашего Царя, в Тобольске — последний Его кабинет, сохранившийся как музей в доме губернатора. Вряд ли, проезжая мимо села Покровского, [Император] Николай II не вспоминал о Григории Распутине, который был рядом с Его Семьей одиннадцать лет…
Не переиначить нашу историю, есть в ней и Григорий Распутин, и село это, взрастившее его — Покровское. Пишут о магнетической энергии Григория Ефимовича, не зря пишут все, и поклоняющиеся ему, и ненавидящие его; минуты же нашей встречи с Покровским оставили чувство особого магнетизма этого места, и куда бы ни направлена была стрелка души, при подъезде к Покровскому она непременно повернется в сторону села.
Декабрь 2003 года, Санкт-Петербург-Валдай
(Корольков Александр. Вершина Сибири. // Роман-журнал XXI век. № 3[97], 2007, с. 20-21.)
Кстати, продолжая работать над своим материалом о Г.Е.Распутине-Новом, я более подробно, чем здесь, разбирал этимологию фамилии «Распутин». И отец Сергий Разумцев передал этот фрагмент Валентину Григорьевичу, который подтвердил, что и по его сведениям фамилия «Распутин» не имеет никакого отношения к распутству, а связана именно с извозом.
С искренним уважением,
Леонид Болотин
16 Марта 2007 года по Р.Х.