Невольно задаёшься вопросом, почему вдруг журналисты и либералы всех мастей поддержали фильм, который (как кажется на первый взгляд) в корне противоречит глобализму? После просмотра "Острова" осталось ощущение двойственности и наличия в нём скрытого "подводного течения".
Во-первых, отправным эпизодом в повествовании служит история предательства и трусости на войне. И это уже раскалывает сознание зрителя, заставляя его простить то, что не может быть прощено. В народном сознании Великая Отечественная война окружена ореолом святости ратного подвига, разрушать который недопустимо. Совмещая несовместимое (в данном случае - покаяние и предательство), зрителя повергают в шок. Православные знают, что нет греха, который бы Господь не простил человеку, искренне покаявшемуся. Но не всякий зритель поймёт сокровенную глубину раскаяния, тем более простой обыватель. Он лишь усвоит, что можно, предавши однажды, выйти, так сказать, сухим из воды. Удалившись от мира, стяжать Благодать прозорливости и исцеления.
Во-вторых, история островитянина в некоторых своих эпизодах (к примеру, эпизод с пожаром) повторяет "Сказание о преподобном старце Феофиле, иеросхимонахе, Христа ради юродивом подвижнике и прозорливце Киево-Печерской Лавры" (Киев, 1906 г., составитель Владимир Зноско). Родился преподобный Феофил в 1788 г, скончался в 1853, будучи схимником. Как пишет составитель жития, преподобный был молитвенником земли Русской, "во имя благочестия и любви к Богу отказался от временных благ". Подвиг юродства во Христе - один из самых трудных и в душевном, и в физическом отношении. Преподобный Феофил с младенчества ощущал в себе этот дар, ещё мальчиком отличался благочестием, стремился постичь полноту истины, постепенно приближаясь к духовной зрелости.
Киногерой подчас скоморошествует (заигрывая с бесом, имитирует петушиный крик), а не юродствует. Да и очутился он в обители волею обстоятельств. Путь его скользкий, случайный. Кто-то скажет: случайностей не бывает в жизни - на все воля Божия. И всё же позволим себе заметить, что варианты тех или иных "случайностей", особенно в искусстве, определяет авторская, в данном случае - режиссёрская установка.
В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, в фильме чувствуется какая-то нарочитая отстранённость героя от Православной Церкви, какое-то едва уловимое (и потому наиболее опасное для массового сознания) противостояние с Церковью. Проявляется это в деталях. Молится герой чаще на природе, вне храма, просит об исцелении болящих в закопчёной кочегарке, бесноватую (которая больше походит на действительно больную) исцеляет опять-таки вне церковной благодати. Между тем известно, сколь тяжело вернуть одержимых бесами к нормальной жизни. Существует особый чин отчитки бесноватых, который порою требуется пройти не раз, и не два. И уж, конечно, перед церковным иконостасом.