Интересная концепция.

Есть, однако, одно возражение касательно нашего соучастия в грехе Адама. О.Георгий предположил, что вина эта в том, что любой из нас на месте Адама сделал бы тот же самый роковой выбор отвержения Воли Божьей. Согласиться с таким предположением – значит признать свое соучастие в грехе Адама, возражать – значит впадать в грех змия.

Имеются у меня, однако, пара сомнений, которые, возможно, о.Георгий, если сочтет нужным, сможет разрешить.

Во-первых, собственное заключение о нашем поведении в тот момент мы делаем, пребывая в тенетах нашей УЖЕ падшей природы. Судить о том, как бы мы поступали, пребывая в первозданном блаженном состоянии – не вполне корректно, с моей точки зрения.

Кроме того, почему нам нужно предполагать подобное только в отношении самого себя? А если я решу, что я-то непременно согрешил бы, но вот, скажем, Шахматов А.В. – ни в коем случае? И тогда, концепция рассыпается: ведь я могу считать, что в Шахматове нет соучастия в первородном грехе.

Таким образом, я вынужден констатировать недопустимый субъективизм, вносимый этой теорией в проблему.

Далее, если мы отойдем от субъективной оценки того, что мы МОГЛИ БЫ сотворить, и станем считать, что всякий человек на месте Адама, т.е. в первозданном совершенном состоянии, ОБЪЕКТИВНО был ОБРЕЧЕН на совершение греха, тогда мы вынуждены заключить, что все дело – в природе созданного Богом человека. Понятно, что первозданная природа человека, содержа в себе полноту образа, имела лишь потенциал к богоподобию в аспекте невозможности согрешить, но все же вероятность грехопадения никак не могла быть выше 50%. Иное означало бы, что воля человека в той или иной степени детерминирована его природой, данной ему Богом, а значит, это Бог виновен в грехопадении человека, и образ Божий, выраженный в наличии свободной воли, затемнен изначально.

Прошу Вас, о.Георгий, рассеять эти мои недоумения. Конечно, если сочтете нужным и уместным.