К пункту 1:
…«Церковь начинает жить жизнью мира как одна из его стихий»…
Данная претензия не ко мне, а скорее к тому модернизму, толерантности и «симфонии», которые уже существуют и набирают обороты в современной церковной политике по отношению к обществу. Моя позиция как раз в том, чтобы радикально отказаться от следования в фарватере «развитого неолиберализма», отравляющего буквально все сферы общественной жизни. Проблема в том и состоит, что Церковь вместо того, чтобы противостать этим процессам, сама начинает играть по их правилам («освящать» мерседесы и проч., и проч…), вместо того, чтобы утверждать свой собственный проект общественных отношений, отвечающий на современном уровне правде христианства. Озабочена ли она этим хотя бы теоретически? Нет, наоборот, предпочитает то, что есть, то есть фактически соглашаясь быть его частью. Ведь это не требует «богословского анализа», но значительно более банально и очевидно по множеству фактов.
В богословском же отношении это достаточно тонкий момент, который трудно вместить в несколько формулировок. В этом отношении можно воспользоваться развернутым выражением этого вопроса в параллельной статье В.Семенко «Патриарх последних времен», позиция которого мне очень близка. Думаю, можете и ему переадресовать свой вопрос…


К пункту 2:
…Рискую быть зачислен в «никодимовцы», но с приведенным Вами фрагментом (если убрать последние три строчки, не относящиеся к существу дела) я во многом действительно согласен. Не знаю, правда, как насчет «перепева»… Скорее это проявление определенной объективности самого вопроса, который рано или поздно достает всех, пытающихся думать о смысле существования Церкви в мире всерьез.

К пункту.3:
Позицию католических авторов трудно комментировать, у них во многом свои проблемы, накопленные собственным отношением с историей.
Клерикализм как попытка силой структурировать общество в христианском духе исчерпал себя еще в средние века, а экспансия протестантизма сделала католическую миссию в мире окончательно бесплодной и формальной.
В итоге осталась политика «малых дел» (заботится о страданиях других людей и проч.). Она всегда была свойственна католичеству, перманентно примиряя его с миром, что и вылилось в хроническую цивилизационую беспредметность, мечущуюся ныне между «антропологической недостаточностью» и «космическим спасение мира».

К пунктцу 4:
…«Он был лишь “новым, или вторым, Адамом”, родоначальником нового человечества.»
Конечно, это так. И это, кстати, один из возможных ответов на Ваш второй вопрос о «закваске». Христианское Откровение явилось именно «закваской» нового человечества, которое все это время (две тысячи лет) продолжает взрастать в лоне Церкви и нигде более. Но через перенос этой «закваски» во внешнюю сферу общества, через актуализацию в нем христианской добродетели (святости) «нового человека», происходит неизбежное историческое преображение общества. Ибо Церковь и общество безусловно связаны во множестве смыслов, представляя, особенно в традиционных христианских обществах, одно тело – внешнее и внутреннее. Где Церковь непобедимо присутствует как «закваска» нового человечества и нового христианского общества. Причем, процессы подобного духовного-социального преображения общества крайне таинственны (т.к. бого-человечны) и поэтому не поддаются какой-то линейной рационализации, интерпретации и тем более волюнтаристскому регулированию, как это происходило в христианских «республиках» средневековья или атеистическим способом в советской России. Все именно должно вызреть в свободной и несовершенной человеческой истории, чтобы осуществился вневременный план Богостроительства мира.

И последнее:
…«цель христианской жизни состоит не в преобразовании общества и природы, а в стяжании Духа Святого».
Одно другого не исключает, просто здесь неудачно совмещены два плана: личного (индивидуального) спасения предстоящей пред Богом души, и общего плана Божественного домостроительства, интегрально реализуемого в бого-человеческой истории.
…Приведу к этому некоторые мысли Н.Сомина (из частного письма):
«Беда в том, что наше церковное общество приучено мыслить только в парадигме личного спасения. Преображение мира уже не рассматривается как задача Церкви. Хотя, на мой взгляд, это и есть подлинная ее задача, и именно ради этого Христос создавал Свою Церковь. Она же от решения этой задачи ушла (еще во времена Византии, за что Византия и была разрушена Богом). Впрочем, там были силы, которые очень старались вытеснить Церковь из социальной сферы и свести ее деятельность сугубо к личному окормлению. Конечно, противопоставлять личное спасение и общественное преображение ни в коем случае нельзя. Но, на мой взгляд, отказавшись от всеобъемлющей задачи (преображение общества) и перейдя к частной (спасение личных душ) Церковь сама себя понизила и обрекла на маргинализацию. Сейчас же с этой позиции ее очень трудно сдвинуть.»