Данная статья должна быть предметом серьезного богословского анализа, что я и постараюсь сделать на сайте РЛ в ближайшем будущем. Конечно, этого требует и вся книга автора.
Сейчас же к автору следующие вопросы:
1) Не сводится ли позиция автора к вводу в один из соблазнов церковного сознания, о котором писал В. Лосский: “Церковь начинает жить жизнью мира как одна из его стихий и уже не может дать ему того, что ждет от Нее мир, ибо Она ничем больше не отличается от мира, ища вместе с ним в потемках, так же безысходно, новых философских, социальных, политических и иных путей.” (В. Лосский “ Cоблазны церковного сознания”, в кн.: “Боговидение”, Минск, с. 237).
2) Не является ли позиция автора перепевом позиции митрополита Никодима и его последователей:
“Процесс созидания Царства Божия в той или иной степени охватил все человечество, ибо христианство, действуя подобно закваске, обнаружило огромную преобразующую силу. Христианские по самому существу своему принципы свободы, равенства, братства, справедливости стали осуществляться самыми различными путями: воспитательными и законодательными, мягкими и суровыми, эволюционными и революционными, религиозными и безрелигиозными…
С ранних времен апологеты незыблемости несправедливых социальных отношений начали склонять мысли христиан к полному отчуждению от мира с целью отвлечь их от жгучих социальных проблем, от борьбы за переустройство общества на началах справедливости. Под длительным воздействием такой псевдохристианской проповеди воспитывались и вырастали целые поколения узких фанатиков с изуродованным представлением о христианстве, людей, лишенных истинной свободы во Христе…
Естественно, что прогрессивные общественные деятели, особенно те из них, у кого сложилось атеистическое мировоззрение, беспощадно обличали это извращение.…” (Митрополит Никодим “Мир и свобода”, ЖМП, 1963, №1, стр. 40-41).
3) Понимает ли автор, что эта позиция взята у католических богословов: “Пренебрежение конкретной действительностью составляет историческую трагедию христиан. «Уже с давних времен… вырисовывается и обостряется чрезвычайно трагический и одновременно очень опасный критический момент в истории всего современного христианства - пишет выдающийся современный французский богослов Ив Конгар - это глубоко противоречащий Евангелию и всему Священному Писанию разрыв между первым и вторым членами величайшей заповеди: между любовью к Богу и любовью к человеку, между теологией и антропологией. Поэтому-то все еще имеются люди, которые мало заботятся о страданиях других людей, о страданиях мира, только бы богослужение совершалось по чину…». С потрясающей силой говорил об этом в свое время Дитрих Бонхэффер: «Наша Церковь, боровшаяся в эти годы только за свое самосохранение, как будто она сама по себе является самоцелью, стала не способной быть носителем слова примирения и спасения для людей и для мира. Поэтому-то прежняя ее проповедь должна была оказаться бессильной и не услышанной». Эти слова великого немецкого богослова и исповедника звучат для нас с такой же силой, как и в те годы, когда они были сказаны.
Это коренное христианское переосмысливание должно неминуемо обратить сугубое богословское и практическое внимание на забытые прежде антропологический и космический аспекты нашей сотериологии.
Для современного мышления важно не только чувство спасения души человека, как отдельной личности, а человечества в целом, спасения в масштабах всей планеты, даже в масштабах всего космоса. Вот характерный отрывок из раздумий на эту тему Ив Конгара (в его серии статей о современной вере в популярном журнале «Тэмуаньяж крэтьен»): «Много людей чувствует сегодня замешательство перед образом спасения, который кажется неполным, узким пред лицом антропологической недостаточности формулы, в другом отношении очень благородной: «Спаситель душ…». А тела? Многие отступают с чувством обиды пред мелким, как кажется, индивидуализмом: я имею только одну душу и хочу ее спасти. Постоянно возвращается в той или иной форме мысль о спасении космическом, тотальном, о солидарности в спасении всех и всего.” (Прот. Виталий Боровой “Проблема существования как завет жизни и мира”, ЖМП, 1964, № 8, с. 44-46).
4) Понимает ли автор, православное богословие проводит различие между всем человечество, родоначальником которого был Адам, и новым человечеством, родоначальником которого был новый Адам?
“Приведем текст м. Сергия… : “В подвиге Искупителя Господь действовал отнюдь не в качестве возглавителя всего человечества (этому не соответсвовал бы и зрак раба)… Он был лишь “новым, или вторым, Адамом”, родоначальником нового человечества. Он искупил и обожил прежде всего Свое личное “восприятие”, чтобы тем положить начало нового рода “Христовых” (1 Кор 15, 3). Поэтому и плодами Его дела могут воcпользоваться лишь те, кто возродился Духом в новое человечество и будут во всем едины со Христом. Только таким “приступна неприступная радость”, потому что только с ними “Бог примирился” (канон Богоявления)””(В. Лосский “Спор о Софии”, в кн.: “Боговидение”, с. 194-195).

Здесь в дискуссии было высказано предположение, что позиция автора схожа с моей позицией при создании православной науки. Но цель православной науки, наоборот, состоит в том, чтобы отказаться от современного образования, основанного на католицизме, пошедшего на поводу проблем и нужд мирской жизни, и заменить его православным образованием. Как известно, цель христианской жизни состоит не в преобразовании общества и природы, в стяжании Духа Святого. И конечная цель православного познания выходит за пределы этой жизни. Точно также бессмысленна цель построения Царства Божия на земле.