Благослови, Господи, лето благости Твоей, перемени гнев Твой праведный на милость! Спаси Христос, брате!
Конечно, требования об изменении языка - это лишь начало наступления на веру. Цели у этих людей далёко заходят.
Но нельзя не думать о людях.
Человек приходит в храм из мира, чтобы найди здесь нечто иное, чем тот мiр, что вовне. Совокупность всего, что окружает здесь, поражает надмiрностью. Здесь можно отложить всякое житейское попечение, отрешиться, забыться, понять то, чего никак не мог понять, блуждая за этими спасительными стенами.

Не сразу всё понятно для пришедшего впервые. Но лад храмового действа, этого синтеза всех человечеством открытых искусств, зовёт вникать в происходящее всё глубже и глубже и нет предела этому познанию. Рассмотрению незримого. Постижению непостижимого.
По сравнению с глубиной Таинств познание языка - это малый труд. Язык всегда приходится учить на новом месте.
Даже садясь за компьютер необходимо узнать некоторые термины.
Выражение понятий веры не близком, но всё же инаковом языке для меня не помеха, а помощь. Ведь есть т.н. “ложные друзья переводчика”, когда похожие слова в разных языках обозначают разные понятия. Внутри одного языка такие слова называются омонимы. Так и пара: мiр и храм. Две области, два языка. Если даже будут применены слова те же, понятия очень часто разные. И отличие языка разговорного от языка молитвы помогает нам меньше рассеивать ум.