Позволю вернуться к диванам, у моря погоде и зачем все это (богословие) нужно. Дело в том, что учение было нужно и интересовало людей до тех пор, пока они хотели учиться. Из этого в оригинале получилось Православие: отсекли лишнее, составили целостную, непротиворечивую форму. Запад всегда гордился тем, что он кафолический, вселенский. Восток - что право-славный. Помните. Сегодня с какого мы боку православные - честно сказать, загадка. Может, по милости Божией только. Если кто ее еще ищет. А так православная жизнь сама по себе, а учение само по себе. Друг другом не интересуются. Потом мы удивляемся, откуда берется все больше деятелей и борцов за Церковь, которым закон не писан и в средствах разбираться недосуг. Нечего удивляться, ибо это уже поток сознания на православные темы, а никакое не исповедание. Православное учение устроено так, что когда оно целостно, оно само по себе оказывает дидактическое, исправляющее действие. Нет - кто во что горазд.
Далее. Сегодня по факту распространилась, подмяла под себя все и вышла на официальный уровень совсем другая песня, а именно идеология дел и свободного выбора добра и зла. В православном учении догмат о спасении благодатью значит, что собственно спасительным является особый тип деятельности, направленный на стяжание благодати. В остальном, свобода воли отсутствует или как говорят свв. отцы "воля не может не желать злого". В монашеском максимуме это означает отказ от любой само-деятельности. В общем случае, человек просто напоминает себе, что не должен доверять своим идеям и завихрениям. Заваливаться на диван не обязательно, если это христианин, остальное учение ему не даст разлениться . Он будет делать, но не увлекаться, не придавать этому того мессианского и истерического значения, которое мы наблюдаем.
Догмат о спасении благодатью - противоядие против философии дел. Почему философия дел плоха? Потому что в ней легко помещается апология своей воли. Это идеальная оболочка, чтоб делать, что тебе хочется: движение против ИНН, ЖБСИ, политправославие или борьба с миссиофобией. При этом учение о спасении благодатью по факту опущено. И с той, и с другой стороны сталкиваются две философии дел. Про которые нужно было сказать, как про еретические, в том случае, если бы их попытались оформить в догматы. Однако догматы, как уже было сказано, никому не интересны. Итак, что бы мы не решали и не выбирали, получается один и тот же тянитолкай. с одной стороны будет "эффективный менеджмент", с другой - антиэкуменизм. Православие каждый готов защищать от другого, но что именно - в принципе, ему "до лампочки". Поскольку про его само-деятельность там, по всей видимости, ничего хорошего все равно не расскажут.

Теперь к вопросу Владимира Петровича: "кто". Не "кто", Владимир Петрович, а "как" и "с какими помыслами". Увидим "КТО", если для начала поймем "кто мы" и "что вообще происходит". Скажем, в украинской самоидентификации одни "кто", а в белорусской совершенно другие. Соседи. В одно и то же время живут. Опять-таки, видение, что происходит: Украина - нажиться на противоречиях, Белоруссия - "тише едешь, дальше будешь". Кто там был против серости и бездеятельности - можно сравнить эффективность.
Аналогично мы сегодня загнаны, даже не смертью Патриарха, а вообще, в такой узкий коридор, что об альтернативе просто говорить глупо. Этим ничего по сути не решается. Мы же "в любом случае по политике ботаем". С нашим мышлением - это всё один круг. Выбирают Кирилла - антиэкуменисты в засаде, не выбирают Кирилла - в засаде миссионеры и реформаторы. Может, субъективно есть разница: в засаде сидеть или торжествовать. Но для церковного бытия это мелочи. Мы всё равно не презентуем церковности, Православия в настоящем виде и силе. Мы даже учение бросили, как затрудняющее нам нашу деятельность. Не это ли не скорбь?
Развалимся и с Кириллом, и без Кирилла, пока не начнем вспоминать, о чем бишь там было это самое "Православие".