Андрей Брониславович. Благодарю за ответ, и за дружелюбный тон.

Насчет последнего Вашего «предположения», что я «УЖЕ досадил». С тех пор, как мне указали на сверхценность для себя собственной позиции, я стараюсь оговариваться, что не претендую на непогрешимость, если где-то опустил эту оговорку, то примите ее по умолчанию. Если все же «досадил» (что вполне может быть, поскольку согласен не со всем, что Вы утверждаете, а еще больше бываю несогласен с тем, КАК Вы что-либо утверждаете), то в этом случае, как и раньше, не испытываю никаких затруднений принести свои извинения, и даже более того, благодарю, когда мне указывают на то, что желательно мне у себя исправить.

Необходимость «никому не досаждать» никак не означает, что, в частности, «вообще лучше не заходить в сеть и не участвовать в форумах». Никто не утверждает необходимость доводить до абсурда наружное исполнительство. Хочу еще раз привести в свидетели апостола Павла, который написал, что «все мне позволительно, но не все полезно», таким образом утверждаю (учитывая, естественно, вышеуказанную оговорку по умолчанию), что установления Церкви в отношении внешней жизни людей носят характер более РЕКОМЕНДАТЕЛЬНЫЙ, чем СТРОГО НАСТРОГО ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ, со строгим буквальным выполнением каждого предписания. Таким образом, возможность ошибиться никак меня не ограничивает в посильном участии в обсуждениях в интернете, равно как и в других действиях, представляющихся мне полезными. Главным для себя, конечно, я должен считать способность признать свою ошибку, если мне на нее укажут (обоснованно укажут).

Пишете, что «неудовольствие церковной позицией проистекает из этого - из того мнения, согласно которому Церковь менее революционна и боевита, чем следовало бы». Да имеет место у некоторых такое «неудовольствие». Но не у меня. Еще раз предлагаю возможность альтернативы: оставить Церковь там, где она стоит, и не смешивать ее с не свойственным ей – с политикой. Идя по пути сотрудничества с неправославными от лица Церкви в делах общественной жизни мы не сможем рано или поздно (а скорее всего, не сможем очень даже рано), не дискредитировать Церковь и само Православие. Другими словами, если мы берем на себя ответственность представлять Церковь, – мы берем на себя непосильное (для нас, простых мирян). Представлять Церковь – дело Патриарха и священства. Значит ли это, что мы не должны участвовать в общественной жизни – нет, конечно, не значит. Участвовать в общественной жизни мы должны, при этом приверженность христианским ценностям мы должны свидетельствовать на деле; а на словах свидетельствовать эту приверженность нам, не имеющим богословского образования, среди неправославных – занятие бесполезное, опять же призывал апостол Павел «не метать бисер …», «ибо обратятся …» и проч.

Насчет возможности применения силы – вопрос, конечно, очень и очень исследовательский. Однако силу, безусловно, можно и нужно демонстрировать. Иначе нашу вежливость будут воспринимать как слабость, а слабость провоцирует насилие.

И, наконец, про «очищение страданием». Я изо всех сил попытался не задевать чувств скорбящего отца, и, как мне кажется, Вам все-таки не в чем меня упрекнуть в отношении моего ответа Михаилу. Ведь не предлагал я способ «уладить противоречие», а всего лишь попытался, насколько мог безпристрастно, в чем-то, далеко не во всем, оправдать медицину. Изъятие органов у умерших – конечно цинизм в большинстве случаев, но давайте же все-таки разделять преступников и нормальных медиков!