Протоиерею Георгию:
"Нужно вспоминать время от времени, что перед нами всё-таки литературный герой, который по воле сценариста и режиссёра может говорить и делать что угодно...". - совершенно справедливое наблюдение. И вот что получается: молится Анатолий - мы начинаем допускать, что его молитва может быть из состояния прелести. Если бы нам показали, что он НЕ молится - мы бы стали упрекать его в том, что он этого не делает.
"Просто довод о том, что Анатолий в фильме читал молитвы, ещё мало о чем говорит" - но ведь большинству-то зрителей, вообще не привыкших молиться, и не отягощённых богословскими познаниями о молитвенных тонкостях, это всё-таки говорит в пользу молитвы, не правда ли? Мало ли этого? Мы же не станем сопровождать показ фильма учёным комментарием о возможной прелести, которой чревата бывает молитвенная практика?.. Люди, посмотрев ОСТРОВ, скорее подумают именно о возможной пользе молитвы. И детей, уча молитве как таковой, мы же не спешим сразу посвятить в искусство исихазма, не так ли? Это потом уже, когда они повзрослеют, когда вообще научатся сколько-нибудь молиться, мы преподнесём им и лекции профессора Осипова, и расскажем о проблеме имяславия и т.п. Но уместно ли всё это по отношению к художественному фильму, в котором просто показана покаянная молитва человека?