О. Георгию Бирюкову
По поводу 50-того псалма и прелести. ВЫ говорите, что чтение псалма не может быть решающим в покаянии и что без церковной исповеди нет истинного покаяния. С вами нужно только соглашаться. Вот только какое эта верная сама по себе мысль имеет отоншение к художественному миру фильма? Ведь что в нем показано? Не порядок покаяния, а образ покаяния, художественный образ покаяния? Основа художественного образа - символ. Таким образом, чтение 50-того псалма символизирует покаяние, указывает на покаяние. Особенность символического образа заключается в том, что в нем указывается только часть изображаемой предметности, а уже по этой части (так строится образ) зритель-читатель должен догадываться, домысливать эту предметность (в данном случае покаяние) в полноте. Лунгин проявил духовный и художественный такт, когда показал покаяние через чтение героем псалма. Возьми он церковную исповедь, вся сила образа исчезла бы. Исчезла бы не потому, что церковная исповедь не обладает такой силой... Представьте себе: говорит герой своими словами о грехе. Ну и что? А здесь звучат слова, наполненные многвековым молитвенным опытом. И самое, пожалуй, главное. Если хотите, показ церковной исповеди не решила бы главной художественной задачи - изобразить многолетнее покаяние, так как церковная исповедь грех человекоубийства, в данном случае, принимает однократно. Двигателем же сюжета и является каждодневная поездка героя на остров и чтение псалма. Надо думать, не только псалма.