Хотелось бы дополнить картину "вымирания" РПЦЗ: дело не только в исчерпании ресурсов для дальнейшего аутентичного существования РПЦЗ как православной церкви, а скорее в " каноническом монофизитстве", как его определяет автор, т.е. в ослаблении послушания и церковной дисциплины. В той же Америке, да и вообще на Западе, силен дух сектантской по своему происхождению демократии, с ее подчеркнутым равенством всех и с высоким чувством собственного достоинства, т.е. того, что составляет суть протестантского индивидуализма. Мне кажется, епископы РПЦЗ заметили этот социальный уклон своей паствы в сектантский тип и забили тревогу. Те, кто против соединения, часто аргументируют это следующим образом: "С нами не посоветовались, решение принимали без нас, а нам его спустили сверху. Митр. Лавр нас предал". Все это составляет образ мысли членов христианской общины, устроенной по типу секты, где все держится на прямом контакте друг с другом и на личном энтузиазме. В церковном типе христианской общины присутствует признание богоустановленности церковной иерархии и, как следствие этого, предполагается доверие, послушание и дисциплина. Таким образом, в Церкви изначально признается, что некоторые члены не равны всем другим и облечены сугубой благодатью, имею в виду священство. Вот это-то и трудно принять живущим на Западе православным, и это же беспокоит священство, потому что здесь прослеживается уклон и трансформация из церковного типа Православной жизни в сектантский. Соединение с РПЦ поможет по крайней мере замедлить этот процесс, что даст больше времени для осмысления всей значимости нашего православного свидетельства на протестантстком и секулярном Западе, а также возможность осознать ограниченность и односторонность сектантского индивидуализма и демократизма.