Что-то мне кажется, что отец Георгий, слегка пожурив отца Андрея за католический подход, сам слегка обнаруживает склонность к чрезмерному юридизму.

Разве первородный грех потомков Адама можно рассматривать в терминах вины? (Не говоря уже о том, что вина вменяется только вменяемому человеку, а никак не неразумному младенцу).

Не скажу ничего нового, если напомню, что для потомков Адама речь в перспективе первородного греха идет не о личной вине перед некоторой юридической инстанцией, но о болезненном, извращенном, словом, падшем состоянии наследуемой ими природы. Природу восстановил Христос своим подвигом Воплощения и Крестной смерти. Кстати, возражение, что младенцы, умершие до Пришествия Христа, никак не могли попасть в Рай, не корректно. Если Христос смог вывести из ада некрещеных праведников (несущих на себе первородный грех, но не имеющих личных грехов) почему Он не мог сделать то же самое с некрещеными младенцами, которые точно также несут на себе первородный грех, но личных грехов не имеют? Если праведники приняли Крещение в аду от Самого Спасителя, почему бы не сделать то же самое в отношении младенцев?

Итак, первородный грех применительно к человеческой природе вообще «дезавуирован» подвигом Христа. Остаются личные грехи конкретного человека, отягчающие состояние его души настолько, что она неспособна воспринять спасение. То есть спасение-то предлагается всем, кто способен воспринять. Способность воспринять в огромной степени определяется Святым Крещением. Но в решающей ли? Действует ли Святой Дух только в веществах, используемых при совершении Таинств, или «дышит, где хочет»?

Представление о том, что Господу ритуал или же неудовлетворенное правосудие (которое в предельных трактовках приводит к абсурдным выводам о личной обиде Бога на человека) дороже, чем спасение бессмертной души человека, мне лично кажется, мягко говоря, весьма спорным.

Впрочем, как и о.Георгий, оговорюсь, что это мое личное мнение.