«Сейчас уже многое забылось. Виновников и организаторов этого мероприятия ни к какой ответственности, даже чисто моральной, не привлекли. В результате именно они сегодня в значительной степени пишут историю, — и, соответственно, очень сильно „пудрят мозги“, стараясь выгородить себя и снять с себя ответственность. В результате сегодня, когда начинаешь рассказывать людям самые очевидные вещи, они иногда просто не могут поверить… Фундамент дефолта был заложен победой Ельцина на президентских выборах в 1996 году. Дело в том, что уже в 1995 году стало окончательно ясно, что либеральные фундаменталисты, проводящие реформы, не имеют никакой социальной базы, поскольку проводимая ими политика полностью и последовательно антинародна. Антинародна из-за либеральных догм, личной корысти, часто личной ненависти к России и ее народу, наконец, из-за ориентации на Соединенные Штаты Америки вместо России. Удивительно, но когда этим людям объясняешь, что источником легитимности всякой власти должен быть народ, а не меняющаяся раз в 4 года администрация президента США, они до сих пор иногда смертельно обижаются», — заявил в интервью «Комсомольской правде» известный экономист, директор Института проблем глобализации, д.э.н. Михаил Делягин, рассуждая о причинах и последствиях дефолта августа 1998 года.
«К сожалению, по всем этим причинам политика реформаторов была безумной и неадекватной, в результате чего 90-е годы стали чудовищным временем. Их последствия хуже последствий войны с точки зрения экономики и, может быть, даже демографии. И эти последствия отнюдь не изжиты и их никто всерьез даже и не пытается изжить, и они усугубляются и по сей день — в этом отношении Ельцин „и сейчас живее всех живых“», — отметил эксперт.
«В 1995 году стало ясно, что выиграть президентские выборы нормально не удается, так как у реформаторской власти нет никакой социальной базы: советский „средний класс“, приведший либералов к власти в ходе демократической революции конца 80-х — начала 90-х, был этими же либералами беспощадно и безжалостно истреблен — разумеется, в социальном смысле. И для того, чтобы создать новую социальную базу, были придуманы залоговые аукционы. Уже в апреле 1995 года предложение Потанина об их организации всерьез обсуждалось на заседании правительства Черномырдина. Это была гениальная схема назначения бизнесменов, „социально близких“ либеральным фундаменталистам, олигархами. Это сейчас смешно звучит, но олигархами были назначены самые прозрачные и самые понятные из тогдашних крупных бизнесменов, лояльных реформаторам, — банкиры. Некоторые из них, как можно понять, были откровенными преступниками, но, тем не менее, они были наиболее прозрачными, наиболее крупными и при этом наиболее умелыми в условиях созданного либеральными фундаменталистами „дикого рынка“. И этим людям просто отдали советское наследство, точнее, наиболее значимые и прибыльные куски этого наследства», — продолжил он.
«Формально активы были отданы под залог кредитов, которые новоиспеченные олигархи дали федеральному бюджету перед выборами. Но на самом деле эти кредиты представляли собой деньги самого федерального бюджета, предварительно „загнанные“ в банки. Разумеется, значительной статьей расходов будущих олигархов были взятки и „откаты“ за эту сказочную по выгодности схему, но кто из либеральных фундаменталистов, сколько и от кого получал, мы уже вряд ли узнаем. Смысл залоговой схемы заключался в том, что время возврата кредитов наступало после президентских выборов. Таким образом, схема была проста: будущим олигархам просто отдали активы государства, созданные героическим трудом советских людей, но так, что, если бы победил кто угодно, кроме Ельцина, — хоть Зюганов, хоть Лебедь, — этот новый победитель мог совершенно спокойно вернуть „советское наследство“ в государственную собственность», — добавил М.Делягин.
«Назначив при их помощи когорту олигархов, либеральные реформаторы тем самым создали в их лице социальную базу Ельцина, обеспечившую его сохранение у власти. Был такой лозунг, сейчас прочно забытый: „Бабло побеждает зло!“ Теперь он звучит гротескно, но в те годы это был вполне официальный лозунг либералов и демократов, которые сейчас вместе со всеми громко возмущаются коррупцией и административным произволом. Но не стоит забывать, что цензура (..) была введена в России (..) демократами и либералами 90-х годов, и „в полный рост“ она проявилась как раз перед президентскими выборами. Причем цензура была жесточайшей, — помнится, в РИА „Новости“ мне директора департаментов жаловались на то, что она хуже и нелепей, чем даже в советские годы», — сказал экономист.
«После выборов олигархи, которые дали либеральным фундаменталистам то самое бабло, которое обеспечило победу над „злом“ в их понимании, то есть над реальной демократией, над возможностью людей сознавать и отстаивать свои права и, в конечном счете, над Россией, — эти самые олигархи почувствовали себя хозяевами. Собственно, это было правильным ощущением: они и стали хозяевами», — подчеркнул эксперт.
«Это же исторический факт, когда поймали деятелей, которые выносили полмиллиона долларов в коробке из-под ксероксной бумаги… Ну да, да, в историю вошло словосочетание „коробка от ксерокса“, так как поймавшие этих личностей люди не очень хорошо знали английский язык: слово „ксерокс“ им было знакомо, вот слово „paper“ уже не очень. Поэтому они думали, что это коробка из-под ксерокса, так это и вошло в историю. Но пойманные ими личности искренне не понимали, что, собственно, такого в их действиях, так как носили взад-вперед подобные порции денег регулярно. И это была святая правда: масштабы злоупотреблений, как сейчас можно было бы сказать, были фантасмагоричными. Но поскольку победу присудили тому, кого хотела бюрократия, бизнес и Запад, кого хотела либеральная медиакратия, контролировавшая российские и западные СМИ, то все сошло с рук. Ну, а после победы всегда приходит время расплаты. Ведь олигархи действительно рисковали: если бы они проиграли, даже такой политический вегетарианец, как Зюганов, их бы не пощадил. А там были не только вегетарианцы, там были люди и вполне вменяемые, так что бизнеса олигархи лишились бы в любом случае», — считает М.Делягин.
«Главным объектом грабежа вместо народной собственности стал бюджет; его и стали пилить. Но здесь я не прав: „пилить“ — это нынешнее слово, оно относительно гуманное, оно затушевывает, скрывает от нас то, что тогда происходило. Бюджет отнюдь не „пилили“ — его рвали на части, зубами и когтями… (..) Прежде всего, надо назвать государственные краткосрочные обязательства (ГКО), с которыми чего только не творили. Доходность по ним зашкаливала за 100% годовых. (..) Это было безумие, бред, кошмар, но это было — и благосостояние нынешних либеральных фундаменталистов, насколько можно понять, в значительной степени основано именно на этих схемах, служивших формой расплаты ельцинцев с олигархами, которые были ими созданы, но очень быстро после этого стали их хозяевами. Вторая схема грабежа бюджета — параллельные деньги: казначейские обязательства, ныне полностью забытые, краткосрочные налоговые освобождения (КНО), разнообразные векселя, — бумажки, выпускаемые государством, которыми можно было платить налоги. Проводились и взаимозачеты долгов…», — рассказал эксперт.
«В общем, бюджет рвали на части, и в конце концов он просто кончился. Если говорить предельно вульгарно и примитивно, „бюджет украли весь“. Сначала не стало денег на выполнение обязательств на внутренние обязательства, перед гражданами и предприятиями. Но граждане тогда уже реальных прав не имели, так что в 1997 году был проведен знаменитый „секвестр бюджета“», — добавил он.
«Теоретически надо было заморозить рынок ГКО, который был главным инструментом разворовывания денег, как минимум в июле месяце, а лучше в конце 1997 года. Но судя по всему, спекулировало на этом рынке большинство людей, причастных к его регулированию. Я ходил по кабинетам, благо должность была и знакомства, я пытался объяснять, что рынок ГКО тащит финансовый рынок в тартарары, а мне отвечали: конечно, ты абсолютно прав. Но ты же понимаешь, что мы не можем закрыть этот рынок, не можем даже приостановить торги? И я понимал: да, эти люди не могут. И я понимал, что людоедам проповедую прелести вегетарианства. Они не виноваты, они просто этим зарабатывают, они просто так живут — и менять свой образ существования, который тогда был и остается сейчас не совместимым с существованием страны, общества, народа — не собираются. И эти замечательные люди довели дело до конца. После дефолта возникла паника. Посыпалась банковская система, — а, когда банковская система сыпется, нужно давать ключевым банкам стабилизационные кредиты. Однако эти кредиты надо контролировать, чтобы, не дай Бог, деньги не ушли на спекулятивные операции, а как контролировать, когда, похоже, почти все „в доле“? И, естественно, никакого контроля не было», — отметил М.Делягин.
«Страна должна помнить тех, кто принимал решение о дефолте. Насколько я помню, их было шестеро. Там был Гайдар, не занимавший тогда никаких официальных постов, но бывший и остающийся сейчас экономическим гуру либеральных фундаменталистов. Там был Чубайс, тогда спецпредставитель при МВФ. Там был „премьер на час“ Кириенко. Там были председатель Банка России Дубинин и его первый заместитель Алексашенко, которые, когда Илларионов описал их действия во время дефолта, пытались через суд оттягать у него и журнал, в котором он это сделал, и по 10 миллионов рублей. Наконец, там был тогдашний министр финансов Задорнов. Но, насколько можно судить, он был без права реального голоса. Его просто пригласили, поскольку это его тоже касалось, но он не принимал участия в выработке этой безумной политики, он был просто исполнитель, который не возражал, не подавал в отставку, но не был инициатором либерального безумия», — добавил эксперт.
«Но это верхушка айсберга. Люди, на более низком уровне вырабатывавшие и реализовывавшие катастрофическую политику, опрокинувшую страну в дефолт, за минувшие годы сделали прекрасные карьеры. Классические примеры — два тогдашних заместителя министра финансов: нынешние министр финансов Кудрин и председатель Банка России Игнатьев. Эти люди сегодня, насколько можно судить, продолжают ту же самую убийственную для России политику, которая один раз уже привела экономику к финансовой катастрофе — дефолту», — подчеркнул М.Делягин.
Также экономист коснулся сегодняшней кризисной ситуации в экономике. «Прошлой осенью мы с коллегами рассчитывали вероятность выживания России в предстоящем нам кризисе. И получилось, — конечно, неточно, здесь точного счета быть не может, — что вероятность того, что Россия выживет, составляет 65−70%, а 30−35% - это вероятность того, что мы не выживем. То есть, не страна развалится, а вся российская цивилизация как таковая исчезнет. Вот сейчас, в конце лета, по мере приближения к системному кризису, я абсолютно убежден, что при всех наших недостатках, которые я знаю хорошо и могу говорить о них бесконечно, мы в этом кризисе выживем, мы его преодолеем и мы выйдем из него лучше и не только в более эффективном, но в более культурном, более цивилизованном состоянии, чем мы в него сейчас входим. Это обойдется нам очень дорого, нас ждут очень тяжелые жертвы, нас ждет не просто изнуряющий страх, но, может быть, даже ужас, — но мы вернемся в число мировых лидеров. Причем не только с точки зрения абстрактного „величия“, которым так тяжело бредят многие дегенераты и официальные лица, но и с точки зрения уровня жизни», — отметил эксперт.
«Мир будет тяжелым, мир будет скверным, работать придется много и тяжело, но он будет, потому что мы вернем себе смысл жизни. А это главное. Просто нам предстоит много очень тяжелых лет. Я думаю, не менее трех, а скорее всего, пять лет очень тяжелого труда, а потом будет постепенно становиться все легче. Но то, что будет справедливее и будет человечнее, чем сейчас, с моей точки зрения, это факт. Хотя для этого нам придется приложить большие усилия и поработать всем вместе. Не забывая о том, что мы единый народ. У нас ведь такая специфика замечательная — мы все друг друга очень не любим, но при этом мы друг с другом вполне солидарны. Вот эту солидарность нам нужно не потерять», — заключил Михаил Делягин.
Русская линия
